ГЛАВА 4

Прошла неделя.

Ваню не покидала мысль встретиться с Валентиной. Девушка запала в душу и даже снилась ночами.

— Ситуация из фильма «Девушка без адреса», — хохотал Андрей, узнав правду о субботнем свидании. — Теперь буду звать тебя Павликом!

— Это почему? — не понял юмора Сеня. — Морозов?

— Это имя главного героя, — Ваня делал пометки в книге простым карандашом. — Смейтесь, смейтесь. А я всё равно её найду.

— Проще по институтам проехаться, — Андрей перестал насмехаться. — На кого хоть учится?

Ваня искоса посмотрел на друга.

— Что? И этого ты не знаешь? — упав спиной на кровать, Андрей покатывался со смеху и держался за живот. — Вот так новость! Я бы на твоём месте забыл и присмотрелся к другой!

— К кому это? — Сене не понравилась мысль соседа. Он прекрасно знал, куда клонит Андрей.

— Не переживай, на твою Аньку никто и не рассчитывает, — Андрей пытался отдышаться. Живот скрутило от смеха, и в горле будто бы распухло. — Ох, ребята, ну и чудные вы. Ох, ох…

— То-то же, — Сеня встал со стула, чтобы сходить в кухню. — Мила — хорошая девушка. Я бы к ней присмотрелся.

— Да будет вам, — почесал лоб Ваня. — Сам разберусь. Ни Аня, ни Мила меня не интересуют.

— А зря, — дыхание пришло в норму, и Андрей присел на кровати. — Сколько вы их знаете? Года два?

— Два с половиной, — выходя, Сеня закрыл за собой дверь.

— Во-от. Уже присмотрелись, знакомы близко, так сказать. Можно делать выводы. Зря ты, Вань, ищешь иголку в стогу. Да и не по зубам дамочка. Машину помнишь? А как мать с отцом выглядели? Вот и думай. Судьба — сильная штука. Не зря мимо провела, значит, не нужна тебе Валя. Не твоего поля ягодка.

— Отстань, ладно? — не по душе Ивану такие разговоры. — Сказал же, сам разберусь.

— Ну и ищи, — обиделся Андрей. — Ищи ветра в поле, авось и… Хотя, я бы не бился в закрытую дверь и держал воробья в руке, а не…

— Синицу, — пробормотал Ваня.

— А? — не расслышал Андрей.

— Синицу, говорю.

— Точно, синицу.

— Си-ни-цу, — протянул полушёпотом Иван и отложил карандаш в сторону.

Не выходит из головы белокурая девица с голубыми глазами. Хоть ты тресни. Судьба — сильная штука. Не верится что-то. Не просто так Иван познакомился с девушкой, ох, не просто. Из всех студенток заметил только её. Подошёл, заговорил и отдал рукавицы. Предложил поехать на ПАЗике, договорился о встрече. Только встреча не состоялась. Нет, однозначно что-то случилось. Не могла Валя пообещать и не приехать.

— Завтра к Вовке поедем, — Сеня вернулся в комнату, помешивая чай в кружке. — Не забыли?

— Как же тут забудешь, когда ты каждый час напоминаешь? — Андрей по привычке потянулся за гитарой. — Жаль, инструмент придётся вернуть.

— Купи, — Сеня отхлебнул из чашки и зажмурился. — Уф, горячо.

— Средствами не располагаю. А так бы купил.

— Ребят, а давайте Вовке подарок сделаем, — предложил вдруг Ваня.

— Говорю же, средств нема, — развёл руками Андрей.

— Ты не понял, распишемся на гипсе, пусть остаётся на память.

— Ну и подарочек, — рассмеялся Андрей. — Глупее не придумаешь.

— Да ну тебя. Я хотел как лучше.

— Ла-адно, — согласился задорным голосом Андрюха. — Берите разноцветные карандаши.

— У девчонок есть, — поддержал Сеня. — Во сколько мы с ними встречаемся?

— В четыре.

Воскресенье.

Проговорив полночи, ребята проснулись ближе к обеду. Первым встал Сеня.

— Ничего себе! — воскликнул, взглянув на часы. — Поднимаемся!

Продрав глаза, Андрей откинул одеяло.

— Лень как-то, — пробормотал сонным голосом.

— Друга хочешь подвести? — Сеня натянул штаны. — Обещали, надо ехать.

Кое-как придя в себя и сообразив поздний завтрак, ребята двинулись в сторону женского общежития. Девушки уже ждали сопровождающих на улице.

— Надо торт купить. Нехорошо ехать с пустыми руками, — сказала Аня, приглаживая волосы у виска. — Стыдно, второй раз едем.

— У Вовки всё есть, — Сеня протёр очки носовым платком. — Знаешь, кто его мать?

— Нет, — опешила Аня.

— Спекулянтка, — с небывалой гордостью произнёс Сеня, не понимая, что это секрет.

— Да ну-у, — у Милы округлились глаза. — Не может быть.

— А что, очень даже престижная работа. Тут тебе и деньги, и… — Андрей не успел договорить, как его перебил Сеня.

— И я того же мнения.

— А что она продаёт? — полушёпотом спросила Аня.

— Одежду, — таким же тоном повторил Сеня и кивнул. — Дорого, правда, зато качество — закачаешься.

— Ой, как любопытно! — воскликнула Мила и подхватила Аню под руку. — Очень хочется посмотреть!

— Если его мама разрешит, — нахохлился Сеня. — Ладно, поехали. Володя ждёт.

— Подождите, Тося с нами поедет, — Анюта повернулась в сторону двери. — Да где же она?

Тося присоединилась к компании ровно через минуту. Довольная, улыбчивая, выбежала из здания и поздоровалась, глядя на Ваню.

— Ну вот, все в сборе. А теперь — в путь, — Андрей дал команду и пошёл впереди, как предводитель.

В квартире, где проживал Володя, было тихо и очень красиво: модная мебель, купленная по блату, — такую редко где встретишь. Картины неизвестных художников, украшавшие стены, покрытые обоями с замысловатыми узорами, хрусталь и многое другое, чего не увидишь в обыкновенных семьях, живущих на одну зарплату.

— Буржуй, — Андрей приехал впервые к Володе. — Это ж надо так жить. Музей, сущий музей.

— Не завидуй, — Аня рассматривала статуэтки на полках. — Даже притронуться страшно.

Мила не стала разглядывать чужое добро, прихватив в помощь Тосю, принялась готовить чай в кухне.

— Знатный жених, жаль, не мой типаж, — вздыхала Мила, расставляя чашки на подносе. — А то бы я…

Входная дверь открылась, и на пороге появилась хозяйка квартиры — мама Вовы.

— Проходите, проходите, Улечка. У меня уже всё для Вас готово, — женщина приглашала кого-то. — Вова! Вовочка, сынок! Это я пришла!

— Мам, я не один, — предупредил Володя, взявшись за костыли. — У меня гости.

— Ничего-ничего, мы будем в моей комнате, — любезный голос хозяйки заставил девушек выглянуть из кухни.

— Здравствуйте, — поздоровалась Мила. — Мы тут похозяйничали немного.

— Добрый день. Только сервизы не трогайте, пожалуйста. Они очень хрупкие, — женщина была настолько любезна, что даже Ваня не выдержал и выглянул из комнаты.

— Добрый день, Ульяна Юрьевна, — поздоровался юноша. — Рад Вас видеть.

— Я тоже очень рада, Ванечка, — мама Вовы улыбнулась ещё шире. — Ну, не отвлекайтесь. Занимайтесь своими делами.

Ваня знал, что Арина Львовна продаёт вещи из-под полы, но её клиентов он никогда не видел. Высунув голову по самые плечи, хотел хотя бы краем глаза увидеть тех, кто тратит огромные деньги на дефицит. Гостьей оказалась немолодая дама, немного полноватая, но её это никак не портило. Голубая шляпка на голове скрывала половину лица. Женщина, не поднимая головы, проскользнула в хозяйскую комнату.

«Где-то я уже видел такой костюм, — подумал Ваня. — И не так давно».

Вернувшись в комнату, парень продолжил общаться с Володей. Через некоторое время, когда все собрались за столом, выпили не по одной чашке чая и клиентка Арины собралась уходить, Ваню как током прошибло.

— Вспомнил! — вскочил с места, напугав друзей.

— Что? — Андрей уронил кусок печенья на пол.

— Где я её видел! — Иван отодвинул пустую чашку и ринулся за дамой в шляпе. — Подождите! Пожалуйста, подождите! — кричал женщине, спускавшейся вниз по лестнице.

— Что Вам от меня нужно? — дама отпрыгнула в сторону, приложив ладонь к груди.

Её прерывистое дыхание и напуганный взгляд заставили Ваню опомниться.

— Извините, ради бога извините! — затараторил юноша. — Я Вас узнал! Вы та женщина из авто! Мне просто необходимо поговорить!

— Молодой человек, я сейчас милицию позову, — решительно наступала дама. — Немедленно прекратите!

— Валя, — Иван так переволновался, что не мог изложить свои мысли, поэтому начал запинаться, — мне нужна Валя. Вы её мама, верно?

— Вы знаете мою Валюшку? — женщина сбавила тон. — И зачем она Вам, позвольте узнать?

— Мы собирались встретиться, но… я опоздал, — виновато опустив голову, Иван заговорил вполголоса. — Я бы хотел извиниться, но не знаю адреса…

— Ах, какая прелесть! — воскликнула мама Вали и поправила шляпку. — Запоминайте, Кирова 10, квартира 7.

Кокетливо взмахнула сумочкой и удалилась.

«Десять, — закрутилось в голове. — Кирова… Кирова… Кирова? Так это ж здесь! Рядом!».

С криками «Эге-гей!» Иван побежал вверх по лестнице. Предупредил друзей, что ему необходимо отлучиться на полчасика. Натянул ботинки и вылетел пулей из квартиры.

— Что это с ним? — Тося сидела в расстроенных чувствах.

— Наверное, встретил ту единственную, — усмехался Андрей, намекая на женщину в шляпе.

Иван перебежал улицу. Остановившись у пешеходного перехода, осмотрелся. Не терпелось рвануть через дорогу. Ещё чуть-чуть, и он встретится с Валей. Внутри горело. Сердце бешено колотилось. Дождавшись зелёного света, парень побежал на улицу Кирова. Издалека показалась многоэтажка, именно та, где проживает девушка мечты. Ваня бежал что есть силы. Притормозив у дома, поднял голову вверх. Ещё чуть-чуть, и он достигнет цели. В нужном подъезде открылась входная дверь, юноша помог молодой девушке вытащить коляску и ринулся внутрь. Вот она, седьмая квартира. Нажал на звонок.

— Кто там? — с той стороны отозвался голос пожилой женщины.

— А можно Валю? — у Ивана задрожали руки.

— А Вы кто? — старушка не спешила открывать.

— Я Ваня. Из института, — ляпнул первое, что пришло в голову.

— Вы разве не знаете, что наша Валечка на больничном? — раздался звук поворачивающегося ключа в замке. — Заходите, что уж там…

Женщина открыла дверь и замерла. Иван также не шелохнулся, узнав старушку.

— Так ты за курточкой? — всплеснула руками бабушка. — Всё-таки нашли тебя, милок. Проходи, проходи, не стой.

Ваня переступил порог и открыл рот. Бывает же такое, на крючке висела кожаная куртка — та самая, которую он оставил в автобусе.

— Забирай и больше не теряй, — бабуля сняла куртку и протянула гостю.

— Бабушка, кто там? — из комнаты доносился охрипший голос Вали.

— Это я! — не дав ответить старушке, Иван снял ботинки и прошёл в помещение. — Я хотел извиниться.

— Здравствуй, — Валя лежала в постели с перевязанным горлом. — Как ты меня нашёл?

— Мама твоя подсказала, — присев на край кровати, ответил юноша.

— Да? А её как нашёл? — недоумевала Валя, покашливая в руку. — А я, как видишь, простыла. И всё из-за уборки…

— Валечка, Валюша, — Иван смотрел на больную и восхищался её красотой, — я так рад тебя видеть.

— И я, — смутилась девушка. — Я не смогла прийти, извини.

— Ничего страшного, — Ваня взял любимую за руку. — Я каждый день буду тебя навещать, можно?

— Заразишься, — прохрипела Валя. — У меня ангина.

— Меня это ничуть не пугает.

Бабушка стояла за дверью и подсматривала в щёлку. Вот ведь — судьба. Встретились благодаря находке.

— Твоя куртка — судьбоносная, — неожиданно для себя сказала вслух старушка и всплакнула. — Как это похоже на нас с дедушкой. Я нашла его по портсигару.

Валя и Иван посмотрели на приоткрытую дверь и вздохнули в унисон. С этого дня началась новая история любви деревенского парнишки и дочери профессора. Всё бы ничего, но Валя выращена и воспитана в тепличных условиях. Не умеет готовить и не приучена к тяжёлому труду. Первое знакомство с деревенской жизнью и свекровью состоится как раз на Новый год.

ГЛАВА 5

Зима. Декабрь.

— А он интересный молодой человек, — Ульяна Юрьевна собирала чемодан для дочери. — Только какое будущее их ждёт?

— Я до последнего надеялся, что это всего лишь обыкновенное увлечение, — Алексей Фёдорович читал газету, сидя на диване. — Но нет, наша Валюша сделала жёсткий, необдуманный выбор.

— Ох, Алёшенька, — защёлкнув замки, Ульяна присела рядом с мужем. — Надо было уговаривать до последнего. Нельзя пускать под откос её жизнь. Всё-таки единственная дочь.

— Не надо слёз, дорогая, — мужчина оторвался от чтения. — Парень он неплохой, даже рассудительный, я бы сказал, но есть в нём что-то деревенское, неотёсанное.

— Вот и я о том же, — вздохнула Уля и положила руку на грудь мужа. — Боюсь, пропадёт она с ним. Ох, пожалеет. Зачем так торопиться? Надо узнать друг друга получше, а потом уже бежать в ЗАГС. Вот мы с тобой… сколько повстречались?

— Почти три года, дорогая, — улыбнулся Алексей.

— Ах! — всплеснула руками Уля и задрала голову. — Какое было время! Цветы! А какие слова ты мне говорил!

— Воспитание, душечка, — приобнял жену. — Меня отец с детства учил уважать женщин.

— Да-а, — растрогалась женщина. — Хороший у меня свёкор был, ко всему подходил с умом. Благодаря Фёдору Васильевичу, ты стал большим человеком.

— Ну-у, не только ему, — смутился Алексей. — Но и его связям.

В комнату вошла Валя. Положив руку на дверной косяк, пожурила мать.

— Я так опоздаю, — недовольно покачала головой. — Сказала, поможешь, а сама?

— Уже всё готово, девочка моя. Не стоит переживать из-за пустяков, — поднявшись с дивана, произнесла Уля. — Ой, не представляю тебя замужней женщиной. Ты ещё так молода.

— В моём возрасте вы с папой тоже встречались, — смягчив тон, Валя улыбнулась.

— Вот именно, встречались, а поженились гораздо позже, — подхватил разговор отец. — Как бы ты его не разлюбила через годик. Рано вам ещё о свадьбе думать.

— Пап, ну хватит, — ссутулившись, девушка подошла к отцу и наигранно обняла за шею. — Я выхожу замуж. Вы с мамой радоваться должны, а не горевать. Вот съездим, познакомлюсь с будущей свекровью. Налажу с ней контакт…

— Ох, не знаешь ты деревенских, доченька, — Ульяна пыталась предупредить Валю. — У них всё по-другому. Куда ни ступишь, всюду надо работать. В доме даже воды нет, не говоря уже о приличной обстановке.

— Ничего страшного, ко всему можно приспособиться, правда, папа?

— Смотря где и при каких обстоятельствах, — Алексей не желал боле продолжать бессмысленный разговор. Расцепив руки дочери, отправился в кухню.

В дверь квартиры позвонили. Выглянув в окно, Валя увидела такси.

— Ваня приехал! — радостная подбежала к двери.

Распахнув тяжёлую дверь, кинулась на шею любимому.

— Мы опаздываем, — Иван обнял будущую жену и поздоровался через плечо с её родителями. — Добрый день и до свидания. Нам пора.

— Подождите, а чемодан? — хозяйка квартиры поторопилась в комнату. Вытащив огромный чемодан, прокряхтела, — надеюсь, её там не обидят.

— Ну что вы, Ульяна Юрьевна, — у Ивана вытянулось лицо, глядя на багаж. — Моя мама найдёт с Валюшей общий язык. Она у меня мировая.

— Надеюсь, — передав ношу будущему зятю, Ульяна состроила такое лицо, будто сейчас заплачет. — Береги мою девочку. Она у нас такая ранимая. И зачем ехать в такую даль? Пригласили бы к нам. Вместе встретили бы Новый год.

Подхватив чемодан, Ваня взял за руку любимую и повёл за собой. Ульяна долго смотрела в спины молодых людей из окна, пока они не скрылись за углом дома.

— Странно, я думала, именно это такси повезёт их на вокзал, — удивлённая Уля тыкала пальцем на пустое авто, припаркованного у дома. — И куда они пошли?

— На автобусную остановку, — усмехнулся муж, наливая в чашку кипяток из чайника. — Ничего-о. Узнает все прелести жизни и вернётся. Как миленькая вернётся.

Шагая рядом с Ваней, Валентина осматривала местность в надежде, что машина ждёт где-то неподалёку. Но, переходя проезжую часть по направлению к остановке, сообразила — никакого такси нет. Придётся добираться автобусом.

— А как же машина? — у Вали упало настроение. — Ты же машину обещал.

— К сожалению, Валюш, я не смог рассчитать средства. Купил подарок матери, — ответил запыхавшийся парень.

— Можно было в долг взять, — вслух рассуждала спутница. — Ничего страшного в этом нет.

— Не в моих правилах быть должником. Тем более, на автобусе дешевле. Надо учиться экономить.

— А вот моя мама никогда на мне не экономила, — с гордостью говорила девушка. — У меня всегда было всё самое лучшее.

— А моя мама здоровье потеряла на тяжёлой работе, чтобы прокормить меня и старшего брата. Теперь я ей помогаю. Присылаю деньги с каждой стипендии. Считал и буду считать — жить надо по совести. Не в деньгах счастье, а в том, чтобы жить по-людски и не забывать, кто тебя вырастил и дал жизнь.

— Это всё верно, — Валя соглашалась, практически не слушая. — Но… автобус…

— Вот закончим институт, поженимся, устроимся на работу — и всё у нас будет, — подбадривал Иван, остановившись под навесом. — Ты не волнуйся. Моя мама тебе понравится.

Усевшись в автобус, Валя задумалась. Интересно, а как это нет воды в доме? Вот на даче у бабушки всегда была. И как это работы много? Бабушка сама ухаживает за своей клубникой, никого не подпускает. Варит варенье, выращивает цветы на клумбах. Неужели Иван всю жизнь прожил в погребе, так, что ли? Б-р-р, это невероятно. Быть такого не может. Теплится надежда, что любимый вырос не в лесу, а в нормальных условиях.

С автобуса молодая пара пересела на поезд. Здесь Валя чувствовала себя получше. С детства любит поезда и электрички, так как стук колёс убаюкивает и умиротворяет. А ещё поезд ассоциируется с поездками на юг.

Добравшись до станции, Ваня помог девушке выйти из вагона. Как назло, поднялась пурга. Валя укутывалась в широкий воротник пальто и прикрывала рукой лицо.

— Я сейчас, — оставив даму сердца на перроне, рванул к стоявшему на углу здания ГАЗу. Переговорив с водителем, тут же вернулся. — Пошли, нас подбросят.

— Слава богу, — прошептала замёрзшими губами Валя.

На этот раз было всё равно, на чём ехать, лишь бы добраться до дома. Валентина заметно устала, поэтому ехала молча и думала о своём. Где-то через час ГАЗ притормозил у небольшого домика, занесённого снегом по самые окна.

«Избушка какая-то, — подумала Валя, выходя из машины. — Хорошо, что не погреб».

— Божечки мои, — из дома выбежала женщина в фуфайке. — Кто приехал! Сынок! Сыночек!

Обхватив сына руками, мать всплакнула и задрожала всем телом.

— Я не один, мам, — намекнул Иван на гостью. — Знакомься, это моя Валя.

— Ой, — заохала женщина. — Да что ж ты не предупредил? Я б подготовилась.

— Как? Я же телеграмму отправил.

— Не знаю. Ничего не получала. Да что ж мы стоим? Заходите в дом.

Первой вошла хозяйка, а за ней — Валя. Стены сеней, оббитые досками, сразу бросились в глаза. Тёмные деревянные полотна, кривые, с вбитыми огромных размеров гвоздями, напоминали барак отшельника. Валя поёжилась, проходя в основную часть дома.

— А у вас мило, — девушка обратила внимание на вышитые полотенца, закрывающие икону в углу кухни.

— Вот спасибочки, — обрадовалась Никитична, разглядывая внешний вид подруги сына. Она сразу поняла — девушка не из деревенских. — Раздевайся, сейчас чайку поставлю, согреешься.

— А где у вас ванная? — наивно спросила Валя, снимая пальто.

— У нас отродясь её не было. Давай я тебе из чайника полью. Умоешься. Кстати, туалета тоже нет. Все удобства на улице.

«Как на улице? — опешила Валя, пытаясь представить эту картину. — Холодно же…»

Никитична вопросительно посмотрела на сына. Ничего не сказав, поставила на лавку таз. Включила керогаз, чтобы согреть чайник. Иван помог Вале снять пальто. Предложил присесть. Валя села на табурет и стала рассматривать кухню. Ничего особенного: никаких обоев, картин, даже люстры нет. Дом из брёвен, одинокая лампочка с тусклым светом, потёртый деревянный стол, четыре табурета, лавка, печь, открытые полки, пожелтевшие со временем, — и всё. Бедновато.

— Ну, вот, — отключив керогаз, хозяйка налила кипяток в ковш и разбавила с холодной водой из ведра. — Давай полью.

— Мам, есть что на ужин? Мы голодные, — негромко спросил Ваня, заглядывая в кастрюлю. — Жаль, телеграмму не получила. Видимо…

— Из съестного только сало. Могу гренок нажарить, — поливая на руки Вали, ответила женщина. — Молочка могу предложить с хлебом.

— Сало? — поморщилась Валя, стряхнув руки.

— Очень жирное, с чесночком, — Никитична облизнулась и подала вафельное полотенце, на котором во всей красе виднелись застарелые жёлтые пятна.

— А можно другое? — Валя вновь состроила брезгливую мину.

Никитична пожала плечами и ушла в комнату. Послышался скрип дверей старенького шифоньера. Вернувшись, женщина принесла другое полотенце.

— Новёхонькое, — поглядывая на сына, протянула девушке рушник. — Ну так что, сало будете?

— Ещё как, мамуль, — отозвался Ваня. — Заодно картошки нажарим, достанем солёных огурцов.

— Это можно, — улыбнулась мать. — Сало в сенцах, сейчас принесу. А вот за картохой полезай в подпол.

Ваня послушно отодвинул ногой половик, нагнулся и потянул на себя небольшое железное кольцо, прикрученное к полу. «Дверь» подпола поддалась с тяжёлым скрипом, и перед Валюшей предстало тёмное углубление, напоминающее огромную яму. Приподнявшись, девушка с интересом заглянула в мрачную пустоту.

— Держи керосинку, — Никитична передала сыну лампу. — Полезай, а ведро я тебе подам.

Женщина вышла в сени. Немного погремев чем-то звонким, принесла в дом банку, набитую шпиком доверху, и дырявое ведро.

— Какие огурцы поднимать? — голос Вани звучал будто из-под земли.

— А вон те, что с краю, — пояснила мать, пытаясь открыть замёрзшую крышку. — Прошлогодние надо доедать.

Через пять минут, набрав ведро картофеля, Иван выбрался из подземелья. Отряхнулся у печи и принялся чистить овощи для жарки.

— Помогать будешь, аль не? — взглянув на Валю с неоднозначной улыбкой, спросила Никитична. — Вдвоём ловчее.

У Вали вытянулось лицо от бестактного вопроса. Как это так? Она приехала в гости, познакомиться, а ей предлагают ещё и поработать? Где это видано, чтобы гостей встречали таким образом? Валя устала и проголодалась, а к ней такое пренебрежительное отношение.

Девушку мгновенно потянуло домой, к маме.

— Ваня, мне надо с тобой поговорить, — Валя посмотрела на хозяйку дома, рассчитывая, что она оставит молодых вдвоём.

— Да, слушаю, — Иван чистил картошку, не поднимая головы.

— Вы нас не оставите? — девушка не понимала, почему Никитична не уходит.

— А зачем? — мать Вани нарезала сало. — Здесь все свои. Разговаривайте.

Валюша чувствовала себя не в своей тарелке. Опять какая-то глупость со стороны этой невоспитанной женщины. Чего она добивается? Всем понятно, что она хозяйка в этом доме, но зачем же вести себя, как безкультурщина?

— Я, кажется, понимаю, о чём ты, — Иван кинул часть кожуры в ведро. — Мам, у нас для тебя подарки.

Вытерев руки о грязное полотенце, полез в дорожную сумку.

— Вот, мам, держи. Надеюсь, понравится, — достал свёрток.

Развернув газетную бумагу, женщина ахнула. До чего ж красивый платок! Синий в мелкий цветочек. А бахрома! Сученые шерстяные нити — одна к одной. Идеальная работа.

— Сыночек! — обхватив руками Ивана, мать всплакнула. — Это ж так дорого!

— Не дороже денег, мам, — Ваня смотрел на свою девушку с гордостью, вспомнив недавний разговор о деньгах и материнской заботе. — У нас новость. Мы собираемся пожениться.

— О божечки мои! — схватив Валю за руку, Никитична притянула её к себе. Одновременно обняв сына и будущую невестку, запричитала. — Детоньки мои, какая радость! Будьте счастливы! Берегите друг друга!

Задыхаясь в тисках будущей свекрови, Валя вдохнула всей грудью и скривилась. От Никитичны пахло молоком, навозом и ещё не пойми каким деревенским букетом.

«Домо-ой! — прокричал внутренний голос. — Я хочу домо-ой!»

Но, кроме Вали, никто его не слышал. Никитична всё сильнее сжимала в объятиях, а Ваня гордился собой, думая, что на этот раз Валентина должна понять: счастье в мелочах, а не в деньгах.

Первый день пребывания в гостях у Никитичны Валентина восприняла, как сон. Не могут жить люди в таких условиях. Это невозможная дикость. Девушка наслушалась от бабушек о послевоенном времени и о жизни в годы войны. О голоде, когда ели мёрзлую картошку и довольствовались подножным кормом. Но это было тогда, много лет назад. На дворе уже 70-е. Жить в бревенчатом доме — это ещё куда ни шло. Но туалет на улице? В мороз? Боже, а если заболеешь?

Валя вспомнила, как простудилась после уборки картошки, и поёжилась. Страх заболеть преследовал с детства. Одноклассница Катя умерла, подхватив воспаление лёгких. Целый месяц девочка пролежала в больнице, но лечение не дало результата. Всем классом во главе с классным руководителем провожали Катюшу в последний путь. На тот момент Вале было всего одиннадцать лет. Тот случай оставил тяжёлый след на неокрепшей психике ребёнка.

— Ваня, — девушка искала выключатель впотьмах. — Ты спишь?

Иван сладко сопел в соседней комнате и не слышал. На шёпот откликнулась Никитична.

— По нужде? — негромко спросила женщина, слезая с тёплой печи.

Нащупав выключатель, Валентина включила свет.

— Возьми мои валенки и фуфайку, — Никитична вошла в комнату. — Иль проводить?

— Не надо, я сама, — одеваясь, ответила Валя.

— Я тебе краюху дам, а ты Мухтару кинь. Не бойсь, он не тронет, — отодвинув штору, хозяйка ушла в кухню.

— В такую погоду хозяин собаку не выгонит, а у них — на привязи, — пробурчала девушка, сунув ноги в широкие валенки.

Прихватив кусок чёрного хлеба, Валя вышла на улицу. Погода стояла тихая: ни ветра, ни снегопада. Валентина вдохнула через нос и подняла голову к небу. Чёрное небесное полотно, усыпанное мелкими сверкающими точками, посеяло внутри какое-то чувство благодарности. Девушка поймала себя на мысли, что на данный момент она счастлива.

— А у нас в Воронеже практически их не видно, — сказала вслух, разглядывая плеяды звёзд. — Как хорошо…

Со стороны сарая послышался звон цепи и глухой одиночный лай.

— Мухтар, — негромко позвала собаку и направилась угощать сторожа. — Здравствуй, Мухтар.

Лохматый пёс неизвестной породы вылез из будки и сел рядом с пустой обледенелой посудиной.

— Ты есть хочешь? — Валя вынула из кармана угощение и протянула руку.

Мухтар настороженно обнюхал предложенное, недоверчиво посмотрел в лицо гостьи, а после принюхался к валенкам. Свой человек, если уж хозяйка дала попользоваться «вторыми лапами». Аккуратно взяв зубами хлеб, пёс спрятался в будке.

— Какой ты милый, — улыбнулась Валя.

Повернув голову влево, увидела небольшой домик, похожий на сторожевую будку.

— Ну что ж, бабушкам в годы Великой Отечественной тоже нелегко было. Справлюсь.

Через некоторое время девушка вернулась в дом.

— А я уж думала за тобой идти, — Никитична подготовила воду и полотенце. — Долго что-то.

— Я с Мухтаром разговаривала, — Валя сняла валенки, фуфайку и приложила руки к неостывшей печке.

— Тю, вести беседы с собакой?! — хихикнула женщина, глядя на будущую невестку с недоумением. — Дитё народите, и будешь разговаривать.

Валя насупилась. Как-то странно получается. Вот у её бабушки была собака по кличке Нора. Бабуля считала Нору членом семьи. Выводила на улицу, кормила самым вкусным, лечила и никому не давала в обиду. Норка была чёрного окраса, вытянутая и длинноухая. Обыкновенная такса с покладистым характером и звонким лаем. Бабушка гордилась своей любимицей и часто хвасталась её маленькими достижениями.

— Норик, покажи Валюше, чему ты сегодня научилась. — женщина доставала из конфетной корзинки кусочек мармелада. — Покрутись, покрутись. Ай, ты моя умница. Вот, как мы умеем, да?

Такса наворачивала круги, держа нос кверху и не спуская глаз с руки хозяйки. Три-четыре головокружительных «па», и Нора получала вкусную оплату. Но недолго такса радовала своей компанией бабушку — через восемь лет Нора заболела. Ох, как долго горевала безутешная старушка по собачке. А тут такой мороз, и пёс живёт на улице.

Утром Валя проснулась от полушёпота Никитичны.

— Валечка, подымайся, утро уже.

— Который час? — девушка приподнялась и зевнула.

— Пол седьмого, — Никитична открыла дверь шкафа. — Утро уже.

— А зачем так рано?

— Как же ж? К празднику готовиться, — взяла кое-какие вещи и удалилась.

— К празднику? В такую рань? — Валя нехотя поднялась с постели, потянулась, посмотрела на себя в зеркало и вспомнила родной дом.

Мама никогда не будила рано утром, чтобы начать подготовку. Сначала отваривала овощи, потом шла в магазин, если вдруг что-то забыли купить, а уже к двенадцати дня принималась за готовку. Вале оставалось помочь украсить блюда, если мать об этом просила, но зачастую женщина справлялась сама. Ульяна Юрьевна берегла дочь, не нагружая домашней работой.

— Наработается ещё, — приговаривала женщина, вытирая пыль с книжных полок. — Вся жизнь впереди. Пусть отдыхает.

Умывшись прохладной водой, Валентина спросила, какую помощь необходимо оказать, на что получила ответ: «Приготовить холодец и замесить тесто».

— Холодец? Тесто? — изумлённая Валя медленно опустилась на табурет. — А это как?

— Как-как? — Никитична затапливала печь. — Как обычно.

— Но я не умею, — развела руками Валя, чувствуя себя виноватой. — Я никогда этого не делала.

— У-у, девонька, — мать Вани опешила. — А картоху почистить?

Валя пожала плечами. Её щёки налились румянцем от стыда.

— Давай покажу, — закрыв печную дверцу, женщина достала из-под стола большую кастрюлю.

Поставив на стол, налила воды из ведра. Сходила в сени за говяжьими костями и бросила их в посудину.

— Соли́ и ставь варить.

Валя насыпала соли из коробки, а вот как обращаться с керогазом — не знала.

— В печь, в печь её ставь, — подсказала Никитична, отмывая картофель от земли.

Определив кастрюлю в печь, девушка искоса посмотрела на хозяйку.

— Ну, что стоишь? Бери нож и чисти свёклу. Поставим тушить, будет салат.

С горем пополам Валя очистила овощи. Взглянув на свои руки, ахнула. Ладони окрасились в тёмно-бардовый цвет, кожа вокруг ногтей будто слезла — так сильно забился свекольный сок, лак на ногтях местами облез, и маникюр стал выглядеть, как у чернорабочего.

— Как я с такими руками домой поеду? — вслух произнесла девушка, разглядывая ужасные кисти.

— Освеклились? Ничего страшного. Постираешь, и всё сойдёт, — Никитична не понимала степень расстройства горожанки.

— Стирать? А машинка?

— Какая? Пости́рочная? Да откуда ж ей взяться, деточка? Такие деньжищи сто́ит… К нам этого добра не возят, а ехать в район — это платить надо.

Валя слушала и не могла взять в толк: то ли ей жалко эту женщину, то ли стыдно за неё. Не иметь в доме элементарных вещей. Даже пылесоса нет. К чему такие жертвы?

Пришло время замесить тесто. В кухню вышел Иван и, заметив, что Валя уже на ногах и вовсю помогает матери, обрадовался.

— Ничего себе! Пчёлки мои уже трудятся… — плюхнулся на лавку. — Сейчас и я вам помогу.

Перед Новым годом, часа за два, стол был уже накрыт и ждал своего часа. Никитична, перед тем, как занять своё место, принесла молодым подарок ко дню свадьбы.

— Зачем это? — Иван не хотел брать деньги у матери. — До свадьбы ещё далеко.

— Бери, сынок. Это всё, что ты мне присылал. Ни копеечки не потратила. Сердцем чуяла, что пригодятся. Бери, — взглянув на Валю, зачем-то ляпнула обидные слова. — Положено хозяйке деньги передавать, но ты пока ею не являешься. Так что не обессудь, мало ли, что у вас случится. Может, и до свадьбы не дойдёт. А если всё сложится, как надо, — потратите на праздник.

Иван промолчал, а Валя всем телом ощутила неприязнь к женщине. Могла бы и промолчать, зачем предсказывать плохое?

Проводив Старый год бокалом вина, Никитична принялась за холодец. Отломив кусочек, поморщилась и выплюнула обратно в тарелку.

— Не получился у тебя студень, ай-я-яй, — покачала головой женщина и отодвинула тарелку подальше. — Не быть тебе хозяйкой в этом доме.

Отломив кусочек пирога, широко улыбнулась.

— А вот пирог удался, — сказала мать, проглотив сдобу. — Ванюша мой знает толк, с раннего детства. Ах, умница, какое тесто замесил. У него тяга к приготовленью лет с семи. Всё время вокруг меня крутился и спрашивал: «А что ты сюда положила, а сколько…?»

— Мам, зачем ты так? — Иван никак не ожидал такой реплики.

— Ну что ты, сынок, я ж не со зла, — лицо Никитичны приобрело мягкие черты. — Примета такая есть. Соли много в еде — к беде.

— Не говори так больше, ладно? — Ване стало неудобно перед Валей.

Валентина сидела тихо, обдумывая слова женщины. Как неприятно и колко. Зачем какие-то приметы приплетать? Не понравилась невестка — так и скажи. Ох, какое желание осадить будущую свекровь. Сказать что-нибудь этакое, чтобы она замолчала и перестала цепляться. Но Валя ничего не сказала в отместку. Мама другому учила — не перечить старшим и уважать чужой дом. Да, девушка приехала в чужой дом. Хозяйка здесь — мать Ивана, Алевтина Никитична. Только уж очень она прямолинейная. Не думает, что говорит, как говорит и могут ли её слова обидеть.

— Эх, жалко как, — вздохнула Никитична, взявшись за огромную тарелку, похожую на среднего размера таз. — Мухтар всё съест.

Женщина вынесла в сени холодец. Пока она ходила, Ваня шепнул своей девушке слова поддержки.

— Извини, Валюша. Вот такая она у меня. Говорит, что думает. Ты не обиделась? — посмотрел в грустные глаза Вали.

— Нет, — Валентина не стала высказываться. Она с нетерпением ждала тот день, когда покинет непригодные для нормальной жизни условия.

Встретив Новый год, молодые ушли в клуб. Ваня очень давно не видел старых друзей. Хотелось пообщаться и познакомить с ними будущую жену. Ребята приняли известие о свадьбе с радостью. Кто-то пожелал счастья, кто-то — вернуться в деревню, а кто-то — детей и побольше.

— Рано нам ещё об этом думать, — Валя сразу дала понять, что дети не входят в планы в ближайшее время. — Нужно на ноги встать.

— А Сашка наш уже двоими успел обзавестись, — парень по имени Василий не торопился надевать хомут. — И куда вы все торопитесь? Вот я — ни за что и никогда.

— Да будет тебе, — черноволосый Артём шуточно хлопнул друга по спине. — И твоё время придёт, не боись.

— А где Саша? — Ваня осмотрел присутствующих в танцевальном зале.

— Не придёт он, — ухмыльнулся Вася, сунув папиросу в рот. — Ирка его так к себе привязала, что шагу ступить не даёт. У них малой приболел. Она не придёт, соответственно, и Саня тоже.

— Не, ну правильно, что ж, — глянув на Валю, Иван громко сказал. — Семья — это единое целое.

— Скажи ещё, что жёнка имеет право указывать, — Вася чуть не подавился табачным дымом.

— Никто никому не должен указывать, — Иван взял Валюшу за руку. — В любви нет главных.

— Вот за это надо выпить! — Артём распахнул телогрейку и показал, что он прячет за пазухой.

— Нет, спасибо. Вы же знаете, что не люблю, — отказавшись от горючей, Иван пригласил свою девушку на танец.

— О, и этого опутали сетями покорности, — Василий затушил окурок о подошву ботинка. — Не-ет, вы как хотите, а мне свобода дороже.

Настал день отъезда. Мать Вани суетилась, как никогда. Бегала по дому, собирая в дорогу гостей. Останавливалась, если вдруг не могла вспомнить, что и где лежит.

— Сынок, рубашечку, рубашечку возьми.

— Мам, да не нужно, — Ивану не хотелось переть на себе кучу всякого.

Мать сложила в сумки банки с вареньем из различных ягод и сальца. Даже компот достала.

— Когда ж ты ещё мать навестишь? — причитала Никитична, связывая между собой концы простыни, куда положила овощи. — С годок не был в родном дому.

— И как я всё это повезу? — чесал затылок Ваня, поглядывая на котомки.

— Как повезёшь? Рученьками. Валя пускай берёт свой чемодан, — Никитична в первый же день удивилась девичьему багажу, только вопросов не задавала. На черта столько тряпья тащить с собой? В деревне и сходить-то некуда. Это ж не столица. — Вот, сумочку прихватит с продуктами. А ты — всё остальное.

Невдомёк женщине, что Вале не по силам ноша. Алевтина привыкла к тому, какие тяжести приходится таскать деревенским жительницам, и то никто не жалуется.

— Ты будто на свадьбу меня собираешь, — усмехнулся Ваня. — Столько еды…

— Друзей угостишь, сам поешь, — мать почти что не слушала. Знай, собирала гостинцы, чтобы сынку угодить. — Будешь вечером на хлеб вареньице намазывать да мамку вспоминать.

Всплакнув, Никитична обняла сына и его девушку.

— Ну, бывайте, дети. Лёгкой вам дороги. Но запомни, сынок, свадьбу играть будем у нас, — добавила женщина. — Не гоже по ресторанам таскаться, у нас так не принято. Сын везёт невестку в свой дом — испокон веков так положено.

— Да понял я, понял, — Иван всем нутром чувствовал — отец Вали будет недоволен. — Позже об этом поговорим.

— Нет, — вытерев одинокую слезу, мама посмотрела в лицо Ивана грустными глазами. — Соблюдай наши обычаи — и будет тебе счастье.

Сделав паузу, перевела взгляд на Валентину.

— А ты-то согласная, аль не?

— Что? — Валентина не поняла, что имеет в виду Никитична.

— Свадебку здесь, говорю, отпразднуем. Уважь будущую свекровку. Нехорошо традиции нарушать.

Делать нечего, традиции — значит, традиции. Нехорошо оскорблять одинокую женщину отказом. Всё-таки мать. Кивнув головой, Валентина тут же ощутила на своих щеках поцелуи хозяйки.

— Вот и славненько. Вот и сговорились, — обрадовалась Никитична, расцеловав невесту. — Как подадите заявление — дайте знать. Начну заранее готовиться: заколем кабанчика, петушков. Рушник не забудь вышить.

— Это зачем? — удивилась девушка.

— Ну, как же? А венчаться? Куда становиться будете?

Валя пожала плечами.

— Мам, нам и ЗАГСа хватит, — вступил в разговор Ваня.

— Да как это? Жить невенчанными? — немного подумав, женщина согласилась. — Ну, как знаете, дело ваше.

Попрощавшись с молодыми, Никитична ещё долго махала им вслед, стоя на крыльце.

— Ох, божечки, и ничегошеньки она не знает. Белоручка и есть, — сплюнув на снег, женщина вернулась в дом. — Рестораны им подавай. А на что такие деньжищи тратить? В доме всё есть: банки, скотинка. Тьфу, не с нашего огорода ягодка. Лучше б деревенскую привёл.