ГЛАВА 6

Всю дорогу от дома до Воронежа Иван пытался разговорить Валю. Девушка вела себя тихо, вспоминая слова Никитичны по поводу соли.

— Ну, не злись, — Ваня тормошил любимую. — Верит мать в приметы, что ж тут поделаешь…

— Ты не передумал жениться? — заглядывая в лицо Вани, спросила Валентина.

— Нет, конечно, — заулыбался Иван. — Она у меня хорошая, но прямая, я уже говорил.

— Помню, — Валя уставилась в окно вагона. Немного подумав, сказала, — я не хочу свадьбу в деревне.

— А чем плохо? Знаешь, как у нас весело? Пригласим баяниста, соседей — такой праздник закатим…

— Только не это, — вздыхала девушка, представляя песни и пляски, где её родители будут лишними. — Мой отец будет против.

— Почему? Алексей Фёдорович показался мне довольно-таки добродушным человеком, да и бабушка у тебя любит народный фольклор. А вот Ульяна Юрьевна…

— Вот именно, маме не нравится самодеятельность. Она у меня в моде большой специалист.

— Магнитофон возьмём, гитару… — Иван искал компромисс.

— Я не поняла, ты согласен тащиться в деревню, чтобы устроить там свадьбу? — Валя повернула голову и нахмурила брови. — У нас же договорённость.

— Ну-у, да, — Ваня видел — любимая не согласна, и уговорить её не получится. — Вижу, шансов нет.

— Нет и не будет. Ты вообще представляешь, какие люди будут присутствовать? Лично мне будет стыдно.

— Как? Почему?

— Все эти условия… — девушка замялась, придумывая на ходу, как помягче сказать. — У меня вопрос, и где собираешься расположить гостей? В сарае?

— Ну ты и сказанула, — хихикнул парень. — У соседей.

— Угу, и туалет у всех на улице, и ванной нет.

— С туалетом — да, конфуз выйдет, а вот насчёт ванной — есть же баня.

— Да кому нужна твоя баня? — занервничала Валя. — Даже думать не хочу, что потом скажут папины коллеги.

— Ничего не скажут. Это же отдых. Самый настоящий. Не нужно ждать очереди. В бане спокойно помещается пять человек.

— Что-о? — у Вали окончательно перекосилось воображение. — Толпой? Мыться?

— А что тут такого? Женщины отдельно, мужчины тоже.

— Не вздумай это предложить моему отцу, иначе… Иначе он воспримет твои слова как… как… — Валентина подбирала слова, но у неё не получилось. — Всё. Надоело. Свадьбы в деревне не будет -и точка.

Отвернув голову к окошку, девушка сложила руки на груди и сжала губы.

— Вот и поговорили, — Иван пересел на своё место. — Ладно, как знаешь. Вот только…

— Что опять? — она посмотрела на парня исподлобья.

— Да ничего. Маму где поселить на время праздника?

— Можно же в гостинице номер снять. Или комнату, наконец.

— Можно, — Иван подсчитывал капитал в голове. — А может, к вам?

— Куда это?

— В квартиру, как раз поближе познакомится с родственниками.

Валя представила, как свекровь входит в комнату её матери и спрашивает: «А где у вас тут туалет? Далеко ли? А баня?» Громко рассмеявшись, девушка откинулась на перегородку соседнего купе.

— Ты чего? — удивлённо спросил Ваня.

— Об этом нужно у отца спросить. Сомневаюсь, что он согласится, — захлёбывалась смехом девушка. — Папа не любит чужих в доме.

Встреча с Алексеем Фёдоровичем как раз была назначена на воскресенье. Проводив Валю до дома, Иван поспешил в общежитие.

— О, здорово! — Андрей был один в комнате. — Как съездили?

— Хорошо. Всё прошло, как надо, — Ваня принялся выкладывать гостинцы от матери.

— О-о, шикуем, — обрадовался Андрей, глядя на сало и варенье. — А наливку не привёз?

— Нет, она мне без надобности.

— Жаль. Но за сало всё равно спасибо, — парень развернул шпик и вдохнул чесночный аромат, закатив глаза. — Блаже-енство.

Вынул из тумбочки складной нож. Отрезал от приличных размеров шмата кусочек и сразу отправил его в рот.

— Домашнее, — промурчал довольный Андрей. Отрезал ещё один и завернул сало в газету. — Невеста-то понравилась матери?

— Конечно, — Ваня продолжал распаковывать багаж. — Валя не может не понравиться. Она у меня, знаешь, какая?

— Да знаю, — махнул рукой сосед и развалился на кровати. — Все они одинаковые.

Тут же вскочил на ноги и зашептал:

— У нас тут на Новый год такое произошло… — оглядевшись, поплотнее прикрыл дверь. — Я с Тоськой ночь провёл.

— Иди ты, — Ваня обалдел от услышанного. — Как это? Она же скромница.

— В том-то и дело, — Андрей плюхнулся на койку Ивана. — Напилась до беспамятства и потащила меня в комнату.

— А ты?

— А что я? Если зовут — иду, — Андрей почесал затылок. — Правда, она меня почему-то Иваном называла…

— Может, своего вспомнила?

— Да нет у неё никого. Одна-одинёшенька, как… Ай, ладно. Девчонки долго похохатывали, а Сенька сказал, что Тося в меня втюрилась.

— Всё может быть. Вы ж с Арсением часто к ним ездите, может, и влюбилась.

— Так-то она девчонка неплохая, только сильно уж горбится, а это раздражает. Да и голос у неё, как свист — писклявый… — Андрей призадумался. — Ну и… в этом деле — бревно.

— А Сенька где? — опомнился Ваня, закончив с вещами.

— А ты догадайся, — усмехнулся Андрей.

— К Ане поехал?

— Ну так.

Через два дня Иван отправился в квартиру Вали, чтобы обсудить предстоящую свадьбу. В разгаре беседы парень предложил один день отпраздновать в ресторане, второй — в деревне.

— И как вы себе это представляете, молодой человек? Как гостей доставлять прикажете? Автобус заказывать или отдельный вагон выкупать?

— Не знаю, — Иван был уверен, что тесть согласится на увлекательную поездку. — Я думал…

— Плохо думали. Одно дело летом, но вам же приспичило зимой. И зачем такая спешка?

— Папочка, — в комнату вошла Валя, которая подслушивала под дверью. — Не сердись. Ваня шутит.

— Не до шуток мне сейчас, доченька, — Алексей был серьёзен как никогда. — Единственная дочь торопится оставить нас с матерью в полном одиночестве.

— Ну что ты, папочка, я же не собираюсь переезжать, — косо посмотрела на будущего мужа. — Мы останемся здесь, с вами.

Иван не ожидал, что Валя передумает переезжать в общежитие, не предупредив его.

— Мы же уже всё обсудили, — сказал осипшим от волнения голосом. — Да и я уже…

— Нет, Ванечка, я не могу оставить родной дом вот так, сразу.

— А меня другое интересует, — Алексей поднялся с кресла. — Что вы будете делать после распределения? А, Валя?

— Ты же поможешь, папочка, — ласково говорила девушка. Приобняв отца, подмигнула Ивану. — Нам просто необходимо остаться здесь, в Воронеже.

— Тебе помогу, а вот Ивану… Не знаю, получится ли, — на самом деле, мать с отцом уже успели договориться о том, чтобы не помогать зятю. Надо, чтобы его отправили куда подальше, и Валя отвыкнет и забудет свою любовь.

— Получится, папа. Я уверена.

Прошло больше месяца. Конец февраля.

Настал день свадьбы. Удивительно, но кумовья согласились приютить мать Вани на два дня. Никитичну поселили в комнате для гостей, дали всё необходимое, объяснили условия проживания и строго настрого запретили открывать посторонним дверь. А всё из-за одного случая, когда женщина впустила неизвестного, представившегося родственником хозяина квартиры. Никитична выслушала, напоила чаем и предложила поужинать. Всё бы ничего, только незваный гость оказался обыкновенным пройдохой, рассказывавшим жителям о пожаре и потере имущества. Попрошайка даже успел прихватить кое-что из ценного, но на его беду раньше времени домой вернулась хозяйка. «Родственника» забрала милиция, а Никитична была отчитана в лёгкой форме.

— Нехорошо как получилось, — причитала женщина. — Я ж ему поверила. У нас тоже ходили неимущие, аж с дитями. Мы их не выгоняли, кормили и поили.

— Не стоит принимать неизвестных в доме, — Ульяна снимала бигуди с головы. — Повезло, что вором оказался, а если бы… Ой, даже подумать страшно. В нашем районе был подобный случай: приехал сын, которого женщина потеряла в годы войны. Она вроде как и признала его, какие-то сходства даже нашла. Позже нашли эту несчастную без признаков жизни.

— Божечки мои, — заохала Никитична. — Ой, свят, свят.

— А вы почему не собираетесь? — хозяйка обратила внимание на платье кумы. — В этом пойдёте?

— Да, вам не нравится? — женщина взглянула на себя в зеркало. — Ещё от мамки остало́ся, праздничное.

— Ну, как хотите, — расчесав волосы, Ульяна встала и посмотрела на часы, висевшие на стене. — Валюша! Доченька! Надо поторопиться! Вот-вот папа приедет!

— Я скоро! — отозвалась девушка и через пару минут предстала перед мамой и свекровью.

— Ох, какая красота, — Алевтина заходила вокруг невестки, разглядывая белое платье. — Дорого, наверное.

Женщины ничего не ответили. В комнату пришла подруга Вали, которая помогала сделать причёску. Взглянув на Никитичну, задала вопрос Валентине:

— Фату нести, или позже наденешь?

— Возьми с собой шпильки, в ЗАГСе надену, — Валентина поправляла оборки на груди. — Боюсь причёску испортить.

— Ой, — спохватилась свекровь и убежала. Вернувшись, сунула в руки невесты булавку. — Прицепи, а то сглазят. Ещё б записочку за пазуху, с молитвой.

— Зачем? Не надо, — Вале не понравилась эта затея. Поставив перед собой руки в знак отказа, сморщила нос.

— А почему одну? — захихикала подружка, стоя позади. — Для верности штук пять надо.

— Думаешь? — Никитична посмотрела на булавку. — У нас всегда одну прикалывали.

Недолго думая, свекровь подошла вплотную к Вале.

— Ты не пугайся. Это вещь надёжная, — схватила за оборку у шеи. — Вот здесь приколю, мешать не будет. Ближе к сердцу надёжнее. Лихие люди не смогут порчу навести.

Лёгким движением руки женщина прицепила булавку к внутренней стороне платья. Валя не успела возразить, как за окном послышался сигнал автомобиля.

— Папа приехал! — Валентина приподняла подол и выбежала в прихожую. — Скорее! Он не любит ждать!

В машину Алексея усадили невесту с подружкой и мать. Свекровь же отправили в другой автомобиль. Валя пыталась расправить платье, чтобы оно не помялось, нервничала и бурчала.

— Все невесты волнуются, — Ульяна умилялась от вида дочери. — Это скоро пройдёт.

Подруга сидела рядом и подбадривала. Говорила, как она мечтает оказаться на месте Валюши, примерить образ невесты. Неожиданно для всех Валя вскрикнула.

— Ой, мамочки! — вытянула руки вперёд и выкатила глаза. — Что это?!

Машина ещё не успела отъехать. Крик дочери напугал водителя. Алексей и Ульяна медленно обернулись. Валя взяла себя в руки и сунула пальцы за пазуху. Достав булавку, чуть не заплакала.

— Она это специально сделала! — запсиховала девушка, держа в руке раскрытый аксессуар. — Нарочно! Она не хочет, чтобы мы поженились!

— Успокойся, Валечка, — мама протянула носовой платок. — Бывает. Ничего ужасного не произошло.

— А это что? — Валя оттопырила зону воротника.

На белой ткани появилось мелкое красное пятнышко.

— Не преувеличивай, дорогая, — Ульяна Юрьевна просунула руку между сидениями и попыталась оттереть пятно. — Это, наверное, вишнёвый сок или…

— Мама, это кровь! — Валя убрала в сторону пальцы матери и нервными движениями начала оттирать при помощи носового платка. — Она ещё в деревне сказала, что не быть нам вместе!

— Что ты такое говоришь? — у матери открылся рот. — Так прямо и сказала?

— Нет, наискось, — огрызнулась невеста, бросив платок под ноги. — Я не понимаю, как у такой деревенщины получился умный и понимающий сын!

Алексей и Ульяна переглянулись. Услышав рёв мотора, устремили взор в одну сторону, где отъезжал автомобиль с Никитичной.

— А я тебе говорила, — встряла в разговор подруга невесты Евгения, — не связывайся с иногородними. Они, как бы это помягче сказать, странноватые.

— Хм, — Алексей поправил галстук. — Никогда не делил людей на сорта, простите, но…

— Алёша, — дёрнув мужа за рукав пальто, Ульяна показала взглядом, что лучше помолчать, а не нагнетать обстановку. — Трогай, опоздаем на регистрацию.

Мужчина послушно повернул ключ в замке зажигания. Поставил ногу на педаль.

— Ну? Чего ждём? — поторапливала жена. — Опоздаем, говорю.

Отец хлопнул пальцами по колену и обернулся.

— У тебя есть две минуты, чтобы передумать, — вырвалось из уст папы. — Валюша…

— Едем, — задрав подбородок кверху, дала Валя команду.

Алексей прекрасно знал свою дочь. Эта избалованная, испорченная чрезмерной материнской заботой дамочка никогда не отступит от своего. Что в голову взбрело — сразу воплощается в мир.

— Ну, смотри, — мужчина нажал на педаль газа, и авто помчалось ко Дворцу бракосочетания.

Как ни странно, в этот день в казённом здании не было ажиотажа. Две молодые пары сидели в холле и ждали своего часа. Часа, когда уполномоченная особыми правами скажет перед свидетелями громкую фразу: «Я объявляю вас мужем и женой».

Валя вошла внутрь вместе с Женей. Родители шли позади.

— Я серьёзно, — вполголоса говорил Алексей, — остановить, пока не поздно.

— Перестань. Она любит, и это самое главное, — Ульяна перешагнула через порог. — Не порть праздник. Твоя дочь выходит замуж, впервые.

— Надеюсь, ненадолго, — мужчина расстегнул пальто. — Ох, лишь бы детей не успели завести, а то…

— Если не прекратишь — я тебя стукну, — пошутила жена и, увидев идущую навстречу сватью, заулыбалась. — А вот и мы.

— Вижу, вижу, — Алевтина остановилась, преграждая дорогу. — Что-то Ванечка мой задерживается. Как бы не случилось чего.

— Ну, — Алексей поднял ладонь ребром и резко опустил. — На всё воля божья.

— Угу, угу, — согласилась Алевтина. Уступив дорогу, поравнялась с Ульяной. — А что это с молодой? Прошла мимо с таким видом, будто бы я чужая.

— Волнуется, — негромко ответила женщина, понимая, в чём причина. — Сегодня особенный для неё день.

— А я вот что забыла, — зашептала Алевтина, чтобы Алексей не услышал. — Надо было каравай испечь. Обычаи нарушать ну ни в коем случае нельзя.

— Давайте оставим этот разговор на потом, — осекла Ульяна. — Извините, но мне нужно поболтать с дочерью.

Ульяна пошла к Вале. Через минуту женщины скрылись в дамской комнате. Алексей проводил взглядом жену и отошёл к окошку. Поправил ещё раз галстук, провёл руками по рукавам, словно смахнул пыль, и уставился на улицу.

— Алексей Фёдорович, а как у Вас обстоят дела с работой? — послышалось за спиной.

Мужчина обернулся.

— Что, простите?

Подходя, Алевтина повторила свой вопрос.

— Я говорю, Вы уж не обидьте сы́ночку моего. Как институт кончит, возьмите в свою контору. Ванюша рассказывал, у Вас высокое положение. Так вот, я подумала, не оставьте. По-родственному.

— Кха-кха, — у мужчины пересохло в горле от услышанного. Глотнув, вытаращил глаза на эту странную и бестактную женщину.

— А что это Вы на меня так смотрите? — Никитична сцепила пальцы на руках. — Я что, неправду говорю? Правду.

Переведя дух, положила ладони на подоконник.

— Вот у нас в деревне так положено: родственник родственнику всегда на помощь придёт. Вот, давеча, приехали к нам неимущие да с дитя́ми. А мы им и сальце, и вареньица. Ох, и как радостно смотреть на их лица, покуда ты им в помощь, а они тебе за это «спасибо».

— А родственники здесь причём? — выдавил из себя сват.

— Ну как? Одни одно дадут, другие — другое. И так у всех всё складно получается, так радостно.

— Про радость я уже понял, — откашлялся сват. — Посмотрим, как сложится. Я заранее никогда не загадываю.

Только хотел уйти, как Никитична поймала за рукав.

— Так Вы поможете? — состроила жалобный голосок. — Он же ж у меня один. И я у него одна. Сошлют на север, а я как же? Положиться не на кого. Вы уж походатайствуйте, по-родственному.

— Я подумаю… — мужчина заметил входящих жену и дочь. Сделав шаг к родным, почувствовал жёсткую хватку на руке.

— Вы уж не серчайте, Алексей Фёдорович, если я что-то не так сказала. Мать я ему. А как иначе? Вот и волнуюсь, сердце не на месте.

— Хорошо, хорошо, — одёрнув руку, мужчина поторопился к дочке. — Отойдём на минутку, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — обратился к Вале, — что-то здесь нечисто. Нужно немедленно отменить свадьбу.

— Опять ты за своё, папа, — Валя заговорила сердитым голосом. — Ну что ты всё лезешь? Лучше бы о здоровье думал и о маме. Хватит ко мне приставать.

— Ну что ты, на самом деле? — за дочь заступилась Ульяна. — Алексей, что происходит? Ты же говорил, Иван произвёл на тебя хорошее впечатление, а сейчас? Зачем отговариваешь?

Алексей посмотрел назад и, вздохнув, ответил:

— Боюсь, по расчёту женится ваш Иван, а не по любви.

— Ха! — Валентину насмешили доводы отца. — Если бы. Он предложил замуж до того, как я рассказала, кто мой папа. Понятно?

— Ты слишком молода, девочка, и не понимаешь в жизни, — взяв руку дочери, Алексей хотел было выложить разговор с Никитичной, но Валя посмотрела на открывающуюся дверь и не дала договорить.

— Ванечка приехал! — выдернув руку, подбежала к жениху. — Почему так долго? Я уж думала, не придёшь.

— Костюм сушил, — огорчённый Иван развёл руками. — Намочил, пришлось поработать утюгом.

— Всего-то? Ну ладно, я тебя прощаю, — залилась звонким смехом девушка. — А где твой свидетель?

— Сенька? На улице, сейчас придёт.

После успешной регистрации брака молодые вместе с родителями отправились в кафе, где был накрыт стол к торжеству. Все вышли на улицу, застёгивая на ходу верхнюю одежду.

— Ну, что ж, — Алексей посчитал глазами количество пассажиров. — Ко мне в машину кто сядет? Пошустрее, пожалуйста, пора ехать.

— Мы! — Валя подняла руку вверх. — И Женя!

— А можно я с Арсением поеду? — Евгения не спускала глаз со свидетеля.

— Как хочешь, — невеста потащила жениха в отцовское авто.

— Подождите! — остановился Иван, понимая: либо матери, либо Арсению не на чем поехать в кафе. — Такси надо вызвать.

— Я сам, — Сеня закрутил головой в поисках телефона-автомата.

Убедившись, что такси в пути, Ваня попросил друга присмотреть за матерью.

— Будет сделано, — дал обещание Сеня.

Молодые уехали, а Никитична, не теряя времени, пристала к гостям с расспросами, догадался ли кто-нибудь пригласить баяниста.

— Ну что Вы, какой баянист в наше время? — усмехнулся молодой человек в кепке, покуривая сигарету. — Магнитофоны.

— А-а, ну да, ну да, — покачала головой женщина, соглашаясь. — А мне так бы хотелось спеть. Ох, как я люблю петь за столом. У нас бывало…

— И споём, и спляшем, — мужчина бросил в снег окурок и позвал гостей в машину. — А вы что же, матушка, не с нами?

— Нет, я с молодёжью, — Никитична вспомнила наказ сына, чтобы Сеня был рядом.

— И это правильно, — улыбчивый гость прыгнул в машину. — Встретимся в кафетерии!

Никитична улыбнулась и подошла к молодым: к Арсению и Жене. Через несколько минут подъехало такси.

— Возьми денежку, сынок, — женщина хотела оплатить за поездку.

— Ни в коем случае, — Сеня спрятал руки в карманы брюк. — Я сам заплачу.

— Да откуда у вас, студентов, деньги на катания? Знаю я, как тяжело молодым знания даются. Вот и Ванечка мой костюм у кого-то взял. Я же вижу, не по размеру одёжа.

Женя слушала женщину и удивлялась. Костюм? Нет денег на какой-то там костюм? Во дела-а. Нашла же себе Валя пару. И как она с ним уживаться будет? Мать у него странная, сам неказистый. Наверное, захотелось сделать отцу назло, других объяснений нет.

— Извините, — девушка села на заднее сиденье. — А кем Вы работаете?

— Я? — Алевтина заняла переднее кресло. — Дояркой.

— Да? И как?

— Что как?

— Как платят?

— Ну-у, как-как, — поправив старенькое пальтишко, Никитична повернула голову. — Как всем.

— Хватает?

Арсению стал неприятен этот разговор. Ему показалось, Женя издевается над матерью друга. Уж слишком надменным тоном говорила она.

— Алевтина Никитична, — решил сменить тему, чтобы приободрить женщину. — А есть ли у вас в деревне озеро?

— Озеро? Имеется.

— И много ли рыбы?

— О-ой, мно-ого, — протянула Алевтина с улыбкой. — Когда Ванечка был маленьким, часто с отцом на рыбалку ходил. Принесут окуньков да лещиков. Я им нажарю — вкуснотища-а.

— Вот бы мне на Ваше озеро попасть. По лету, конечно.

— Эт можно. Приезжайте. У нас летом очень хорошо. Да и вообще, в деревне лучше, чем в городе.

— Это чем же? — полюбопытствовала Женя.

Не успела женщина ответить, как таксист притормозил у кафе. На улице встречал Ваня.

— Что ж так долго? — открыл матери дверь.

— Разве? А мне кажется, мы быстро приехали, — Никитична вошла в общепит.

Ваня помог матери снять пальто и проводил к столу.

— Садись здесь, — выдвинул стул. — Это твоё почётное место.

Гости собрались. Первый тост предназначался отцу невесты — Алексею. Мужчина поднялся, откашлялся и произнёс заранее подготовленную речь для молодых. Гости слушали молча, открыв рот. Отец Вали говорил долго, но со смыслом, как и полагается директору. Преподнеся новоиспечённой семье подарок, мужчина опустился на стул. Пришла очередь поздравлять Валю и Ивана Никитичне. Женщина встала, держа перед собой рюмку.

— Дорогие мои, — голос слегка осип. А как же, всюду незнакомые лица. Важные такие, а из своих, кроме сына, никого. — Хочу поздравить вас с этим замечательном днём. Пожелать вам счастья и здоровья. Ох…

Никитична всплакнула. Вытерев глаза краешком платка, накинутым на плечи, продолжила:

— Жалко, каравай не испекли — это ж традиция… Ну что ж, спасибо за хлеб, соль и за гостеприимство, — поклонилась родителям Вали. — Спасибо. Приютили родственницу. Вы уж не серчайте за тот случа́й, — приложила ладонь к груди, — я ж не нарочно. По доброте душевной.

Ваня захлопал глазами. Что такого могла натворить мама в чужом доме? Она всегда вела себя более, чем воспитано, прилично.

— А что случилось? — шепнул на ухо Вале.

— Ничего, — оскалилась невеста, посматривая на гостей. Доля стыда прокралась внутрь, и девушка почувствовала жар в затылке. Глянула на отца и показала взглядом, что пора сворачивать свекровкин тост.

— Надеюсь, — Алевтина вновь прослезилась, — всё у вас будет хорошо. Живите душа в душу, как бог велел. Валенька, не было у меня дочери. Значит, ты ею станешь. Как было бы хорошо, если б вы переехали жить к нам в деревню. Всё ж поближе. Да и мне полегче. Раньше ведь как было — сын приводил жену в дом к родителям. Вот и я хочу предложить вам переехать в наш дом.

Валя побледнела. Алексей вытаращил глаза. Как это? То в городе Ваньку оставьте, то в деревню езжай. Кидает тётку из стороны в сторону. Сама не знает, чего хочет.

Никитична ещё раз пожелала счастья, здоровья, а потом уже выпила.

— Ой, — спохватилась, поставив рюмку на стол. — Я же вам подарки не передала. Ай-ай, дома забыла.

Приложив руки к щекам, покачала головой.

— Да как же это? Может, съездим? — устремила взор на Алексея.

Мужчина скривил лицо. Кому хочется возвращаться за какими-то там подарками?

— Ничего, дома и отдадите, — Ульяна успокаивала сватью. — Зачем время терять?

— Ну, как же? — запричитала Алевтина, собираясь ехать. — Там же и рубашечка для Вани, и платьице для Валюши. Платьице очень даже добротное. Я в молодости его два раза всего надела. Поехали, а? Алексей Фёдорович?

— Пока будем ездить — праздник закончится, Алевтина Никитична, — мужчина ощущал пристальные взгляды гостей. — Кафе не будет нас принимать весь день. Оплата почасовая.

— Как это? — женщина плюхнулась на стул всем весом. — У нас же свадьба?

— Правила такие, уж извините.

— Во дела-а, — протянула женщина, не обращая внимание на присутствующих. — Говорила же… — перевела взгляд на невестку, — Валя, я же говорила, надо в деревне праздновать. У нас по два дня гуляют, и никто никого не гонит. Тем более, не указывают, сколько времени занимать. О-ой…

Покачала головой в разные стороны. Подперев подбородок кулаком, запричитала ещё сильнее:

— Вот и живи в городе. Ни тебе праздника, сколько хочешь, ни веселья. У нас бы сейчас гармонист играл, не переставая, бабы застольную затянули. Пляши не хочу. А вы тут все сидите, как солдаты. Будто похоронную получили.

Ульяна сообразила — сватья опьянела.

— Алевтина Никитична, сейчас все поздравят молодых, и будем танцевать, — улыбнулась мама Вали. — Не переживайте. Наши свадьбы тоже весёлые.

— Оно и видно, — загоревала Никитична. — У нас вся деревня сбежалась бы, а тут гостей по пальцам пересчитать, — подняла глаза на сына, — Ванюша, и как ты тут жить будешь, не знаю… Скучаешь по деревне, поди, а?

У Вани порозовели щёки. Всё бы ничего, пусть мать говорит, что хочет, он привыкший. Только вот гости смотрят так, будто вонзаются в душу и сверлят, сверлят. Неприятно.

— Мам, ты кушай, кушай, — Ивану хотелось заступиться за мать, но не знал, как. — Ты не обижайся, здесь правила другие.

— Правила… Какие правила? Традиции не соблюдают, каравай на испекли, рушника нет… — выпрямившись, добавила, — А частушки? У вас тоже не поют?

— Отчего же? — захмелев, один из гостей поднялся. — Я очень люблю народный фольклор.

Алевтина присмотрелась. Узнав в мужчине того, с кем она говорила о баяне, обрадовалась. Хоть кто-то поддержал идею.

— А вы какие знаете? — Никитина поправила платок на плечах. — Здесь будут уместны про любовь.

— Про любовь, так про любовь, — мужчина подошёл ближе. — Начинайте, а я подпою.

Широко улыбнувшись, Никитична спела пару частушек, чем развеселила гостей. Больше всего понравилось друзьям Ивана. Они хлопали и подначивали спеть ещё. Только Арсению не понравилась вся эта канитель. Он смотрел и грустил, жалея мать друга.

— Я бы на твоём месте осадил тестя, — выговаривал Сеня на перекуре. — Как так можно? Твоя мать — золотая женщина, а они…

— Взгляды у всех разные, — вздыхал Ваня, чувствуя свою вину перед матерью. — Они городские, а она…

— Ты её стыдишься? — разозлился Сеня, выбросив окурок в урну.

— Нет, конечно. Но поладить им не удастся, и это заметно.

— А Валя? Как к ней относится?

— Не знаю. У нас не было разговора на эту тему.

Разговор состоялся, когда закончилась торжество. Намазывая руки кремом, Валя начала промывать мозги мужу.

— И что это было? — смотрела на своё отражение в зеркало. — Повела себя как… Как…

— Она у меня простая, как ты не поймёшь? — Ваня лежал на кровати и смотрел на жену. — В деревне все такие.

— Но ты же не такой. Ты отличаешься.

— Валя, давай не будем обсуждать эту тему. Мать она мне всё-таки. Нехорошо.

— А портить наш праздник хорошо, по-твоему? — девушка злилась. — Устроить танцы… Да так уже никто не танцует. Фу, как вспомню.

— Все танцуют по-разному, веселятся, как умеют.

— Ванечка, — закончив с вечерними процедурами, Валентина прильнула к мужу. — Давай договоримся. Никаких поездок больше в деревню. Хорошо? Я не вынесу. Такие условия не для меня. И…

— Мать нельзя забывать, Валюша, — Иван погладил её по волосам. — А если бы мы уехали, и я запретил встречаться с родителями?

Валя тяжело вздохнула, представив, как ей будет грустно без родного дома. Ничего не ответив, забралась под одеяло.

Ранним утром Валя проснулась от постороннего шёпота. Открыв глаза, пришла в ужас. Рядом с кроватью, где спит Иван, стояла его мать.

— Ванюша, вставай. Мне ехать пора, — еле слышно проговаривала свекровь. — Опоздаю на поезд.

— М-м, — бормотал Иван сквозь сон. — Куда ехать?

— Мамку проводить надо. Слышь, аль не?

— Стучаться надо, — Валя, испугавшись, натянула одеяло по самую шею. — Вас не учили?

Никитична искоса посмотрела на невестку и громко сказала:

— Да чего я там не видела? Все бабы одинаковые. Только размерами отличаются, — погладив по голове спящего сына, добавила, — а Ванюшку до десяти лет купала. Там тоже смотреть не на что.

— Как Вам не стыдно? — у Вали появилось желание выгнать наглую даму из спальни. — Вы где находитесь?

— Не кричи, — возмутилась женщина. — Зачем шум подымать из ничего? Сын встанет, проводит… Что здесь такого? Или у вас не принято провожать?

— Мама! — закричала Валя. — Мамочка, иди сюда!

Ваня подскочил от крика. Вытаращив глаза на жену и мать, пытался сообразить, в чём дело. В спальню влетела Ульяна.

— Что такое? — глядя на сватью, оторопела. — А что Вы здесь делаете?

— Свечку держу, — неудачно пошутила Никитична.

— О боже, — Ульяна упала спиной на шкаф. — Да как можно?

— Ну, у нас же традиции такие, — Алевтина давно поняла, горожан ничему не научили. Живут, будто на другой планете. — А Вы не знали? Да, у нас такие правила.

— Мам, — Иван охрип от материнского юмора, — не шути так.

— Да какие уж шутки, — продолжала ухмыляться женщина. — Покуда мать не проконтролирует — внукам не бывать.

Держась за сердце, Ульяна позвала мужа.

Завязывая на ходу пояс халата, Алексей пришёл на зов.

— Что вы все так рано подскочили? — зевнул, а после строго посмотрел на детей, жену и сватью. — Не спится?

— Алёшенька, — Ульяна облокотилась на плечо мужа. — Я не понимаю, что происходит, но…

— Алевтина Никитична, — хозяин осмотрел внешний вид гостьи. — Вы уже собрались? Поезд в семь утра, — перевёл взгляд на часы с кукушкой. — А сейчас только пять часов.

— Раньше сядешь — раньше выйдешь, — Никитична косилась на невестку. — Я лучше там подожду, чем буду бежать и ругаться на весь белый свет.

— Тоже верно, — улыбнулся сват. Сунув руки в карманы, попросил подождать, пока он соберётся и отвезёт родственницу на вокзал.

— Алёшенька… — у Ульяны в голове помутилось. Вот это поворот, Алевтина не стала показывать актёрские способности перед мужчиной, и тот ничего не понял.

— Что, дорогая? — собрался уходить. — Ты иди, досыпай, а я сам провожу.

Провожали Алевтину вдвоём: Ваня и сват. Стоя на перроне, Алевтина расцеловывала сына и причитала:

— Ох, Ванечка, вот и ты семейством обзавёлся, — всплакнула женщина. — А я одна-одинёшенька…

— Мам, не надо плакать, — успокаивал Иван. — Мы будем приезжать в гости.

— Вот, если тебя не отправят на Кудыкину гору, — искоса посмотрела на Алексея Фёдоровича, — то каждый год будем видеться. А если…

Алексей слушал, нахмурив брови. Опять двадцать пять. Сватья намекает на помощь в распределении.

— А если уедете, то и не свидимся больше, — давила на жалость женщина, выдавливая из себя слёзы. — Кто ж поймёт мать, одинокую, всеми брошенную? И как быть? Ума не приложу…

— Не волнуйтесь, — Алексей всё-таки проникся материнскому горю. — Мы своих не бросаем. Будет Иван работать в Воронеже, и никуда его не сошлют.

— Да что Вы? — слёзы моментально высохли, и Никитична повеселела. — Да неужто поможете?

Схватив мужчину за голову, принялась осыпать поцелуями и приговаривать:

— Ты ж мой сватьюшка! Ты ж мой родной! Вот удружил, так удружил! Я знала! Я верила, что ты у нас особенный, добренький, не оставишь зятя на распутье!

Ваня не верил своим ушам. Его с детства мама учила не просить помощи. Говорила, что нужно добиться всего самому и не казаться слабым. Только сильные идут вперёд, вопреки всему. А слабаки зависят от родительской опеки. Ваня хотел доказать, что он настоящий мужчина, способный прокормить семью. И подумать не мог, что тесть окажет такую услугу. Но чувство независимости опередило.

— Алексей Фёдорович, не надо, — Ваня слегка покраснел, — я сам. Мой долг комсомольца…

— Перестань, — махнул рукой на Ваню. — Родня всё-таки. Я ж понимаю, как матери тяжело…

Вздохнув, Алексей вспомнил сначала о своей маме, которой нет уже более десяти лет, а потом — о матери жены.

— Уехала моя тёща сестру хоронить, а на свадьбу так и не попала.

— Как это? — Никитична приложила ладонь ко рту. — А что ж вы праздник не отменили?

— Не так выразился, — откашлялся мужчина. — Извините. В гости поехала, должна была вчера вернуться. Но позавчера позвонила и сказала: беда, мол, празднуйте без меня. Я не стал огорчать жену и дочь. Сейчас вернёмся, я всё и расскажу жене. Правда, вряд ли убиваться будет. Сестра тёщи ой какая своенравная была. Не общалась с нами.

— И чем же Вы прикрыли отсутствие родственницы? — заинтересовалась Алевтина.

— Сказали, что бабушка заболела, — вступил в разговор Иван.

— И ты туда же, — покачала головой мать, не одобряя поведение Вани. — Ох, сыночек, да как можно? Ой, батюшки…

Закрыв лицо руками, Алевтина вновь припомнила о традициях и обычаях:

— Ой-ой, всё против вас! Ой, какая плохая примета! Что ж теперь будет?

— Мам, — Ваня растерялся. — Да что с тобой? Какая ещё примета? Ты о чём?

— Как же?! — открыв лицо, женщина заговорила басом. — Свадьбу не отложили, родственницу не проводили в последний путь! Жди беды, сынок!

— Ну, это Вы хватили, — сват улыбнулся так широко, что стало видно золотые зубы. — Нет таких примет и быть не может.

— Э-э, не-ет, Алексей Фёдорович, — Никитична погрозила пальцем. — Бывал у нас такой случа́й. У одной батька накануне дня рожденья богу душу отдал. А она, не думая своей пустой головой, устроила в этот день праздник. Ну что, мол, пусть будет и поминальная, и день рожденья.

— И что? — Алексей заслушался.

— И ничего! — гаркнула женщина. — Через неделю не стало её соседа!

— Который был на празднике? — уточнил мужчина.

— Нет, не было его. Он в ту пору в больнице лежал с какой-то болячкой.

— Так, а причём тогда здесь ситуация и сосед?

— Как? — Алевтина вытаращила глаза на непонятливого свата. — Если бы не устроила всё в один день, может, Прокопий и жив остался.

— Мам, он же пил много, и сердце слабое было, — напомнил Ваня.

— И что? — Никитична с упорством доказывала обратное. — Прожил аж до семидесяти двух! Если б не Людка, и до сих пор бы жил! А теперь и ты, дорогой мой сват, жди беды. Верно говорю.

Услышав тяжёлый стук колёс, наклонилась в сторону.

— О, вот и тарахтелка прибыла. Пора мне, — вновь повисла на сыне и захлюпала носом.

Усадив на поезд Алевтину, Алексей и Иван попрощались и отправились домой.

— М-да-а, — тесть завёл мотор автомобиля. — Это ж надо, придумать такое, — усмехнулся, выруливая на главную дорогу, — Она всегда была такой?

— Мама? — Иван поднял глаза вверх. — В общем, да. В приметы всю жизнь верит.

— А зря, очень зря. Если следовать приметам, то жить когда? А? Верно, Иван? — водитель поспешил на зелёный свет светофора, который предупреждал о последних секундах, интенсивно моргая.

— Не знаю, — Ваня тоже когда-то верил в чёрных кошек и рассыпанную соль, а теперь повзрослел. — Я считаю, каждый сам волен поступать так, как ему удобно.

— Точно, — переезжая перекрёсток, Алексей случайно сбросил педаль газа.

— Грузовик! — закричал Иван, заметив транспорт слева.

Через секунду в ушах зазвучал голос мамы: «Свадьбу не отложили, родственницу не проводили в последний путь! Жди беды, сынок!»

Легковушка медленно остановилась прямо посередине дороги. Напуганный Алексей Фёдорович оцепенел. Ваня закрыл глаза в ожидании столкновения. Но случилось чудо. Водитель грузовика вовремя свернул на тротуар и врезался в столб светофора. Трёхглазый упал на асфальт, выронив красное око. Мужчина средних лет вышел из грузовика и обошёл его. Закинув кепку на затылок, потёр шею сзади и сплюнул в снег.

— Жить надоело?! — крикнул в сторону жигули. — Куда смотришь?

Алексей, услышав ругань, очнулся.

— Господи, пронесло, — потрогал голову, проверил, целы ли рёбра. — Ох ты ж…

— Глухой? — водитель направился быстрым шагом к виновнику аварии. — Меня из-за тебя премии лишат! Кто будет платить за ремонт?

Фёдорович вышел из авто, поприседал, чтобы прийти в себя, и после обратился к пострадавшему.

— Извините, так получилось.

— Извините? Получилось? — заверещал мужик, показывая пальцем на помятый капот. — А за это кто ответит?

— Сколько, — тесть полез во внутренний карман пальто за портмоне. — Я оплачу все расходы.

— Хм, — водитель задумался. Рассчитывая в уме сумму убытка, гордо сказал, — тридцатка!

Алексей вынул из бумажника три купюры по десять и отдал.

— Остальное я улажу, — отошёл на несколько шагов и бросил короткий взгляд на грузовик. — Ещё раз прошу прощения, — сел в машину, выдохнул, а затем пробормотал. — Неспроста. Всё это неспроста, Ваня…

Иван сидел молча. Он чувствовал себя настолько подавленным, что язык онемел. Тесть завёл мотор, и машина поехала дальше.

— Ведьма, — ни с того ни с сего ляпнул Алексей. — Накаркала…

— Что? — Иван повернул голову.

— Ни разу за двадцать лет вождения не было аварий, а сегодня… Не-ет, не верил в приметы, а теперь понимаю — нас сглазили, — намекая на сватью, Алексей свернул с главной дороги.

Жене и дочери о случившемся рассказывать не стал. Дал указание зятю, чтобы информация не просочилась ни под каким предлогом и строго-настрого наказал не говорить об этом своей матери. Незачем придавать высокого значения тому, что могло случиться с каждым, если не быть внимательным на дорогах.

— Ты заметила? — Валя сидела с матерью в кухне за чашкой ароматного молотого кофе. — Отец какой-то задумчивый вернулся. А Ваня глаза прячет.

— Устали, думаю, — ответила Ульяна, поглядывая в окно. — Шутка ли, встать в такую рань. Странноватая, однако, Алевтина Никитична.

— Странноватая? Мало сказано. Глупая и невоспитанная.

— Не надо так, это уж слишком. — одёрнула дочь женщина. — Она приходится матерью твоего мужа. И здесь ничего не поделаешь. Уважай её, но не оскорбляй.

— А кто оскорбляет, если так и есть? — возмутилась Валя. — Припёрлась к нам в спальню и говорит, Ваню голым видела — ничего страшного.

— Не хватает тактичности — с этим я согласна.

— Тактичности. А живёт как, ты бы видела.

— Я помню, ты уже об этом рассказывала. Не всем дано жить в роскоши, доченька, а многие и не хотят.

— Как можно не хотеть? Вот вы с отцом хотели?

— Ну-у, — Ульяна пожимала плечами, рассматривая чаинки в кружке, — трудом и упорством, Валюша, наш Алёшенька добился того, что мы сейчас имеем.

— Ага, а дед?

— А что дед? Направил, а дальше Алёша сам.

— Ой, мам, ну неужели нельзя как-то обойти этот факт? — скривила лицо девушка. — Можно же не ездить в село каждое лето…

— Можно, но тогда Иван будет ездить один, а это нехорошо. Семья — это когда вместе везде и всюду. Вы друг для друга — опора и поддержка.

— Да знаю я, знаю, — Вале надоели одни и те же реплики о семейных ценностях. — И одного отпускать не хочу…

— Вот и отправляйся с ним. Ты же не на постоянное место жительство соглашаешься, а всего-то в отпуск.