Глава 149
Тот стоял за забором, махал рукой и широко улыбался. Настя, глядя на незваного гостя, не верила своим глазам.
— Папка? – задала себе вопрос, пытаясь проморгаться, потому что внезапно накатили слезы.
— Давно не виделись, — Степан открыл калитку и словно замер, ожидая приглашения войти.
Помедлив пару секунд, он все же ступил на протоптанную дорожку, заботливо закрыл калитку и тяжелым шагом двинулся к дочери, которая не могла сойти с места. Отец приближался, а в голове Насти спутались мысли. Зачем он приехал?
— А я иду и думаю, здесь ты или нет, — улыбка слетела с губ Степана. – Ну? – он подошел ближе, остановился. – Здравствуй, доченька.
Ведро выпало из руки Насти.
— Папка, — сквозь слезы проговорила она и бросилась ему на шею.
— Ну-ну, чего рыдать? – радуясь счастливой встрече, Степан поглаживал женщину по изогнутой спине. – Я так долго этого ждал… Боялся, что не примешь. А сама чего к нам не приезжаешь?
Отпрянув от отца, Настя вытерла слезы на щеках резким движением ладони.
— А то ты не знаешь, — всхлипнув, ответила она.
— Ох, — вздохнул Степан, — в том-то и дело, что знаю, но я так надеялся, что ты окажешься умнее, чем…
— Чем мать, — выдохнув, Настя подняла ведро с земли.
— Поговорила б ты с ней, а? – с надеждой в голосе предложил Степан.
— О чем? – Настя вытерла мокроту под носом. – Неужели не помнишь, что она мне сказала тогда, много лет назад.
Почти десять лет назад Настя приезжала к матери, чтобы поговорить. Прожив год в доме Алексея, она все же собралась с мыслями и поехала в Лыткино. Одна. Не взяв с собой детей. Галя встретила дочь не так, как последняя нафантазировала в своим мечтах, добираясь до деревни. Открыв дверь, Галина нахмурилась. Нависла недолгое молчание. Ощутив давление на своих плечах, Настя захотела уйти, но не смогла сдвинуться. Ноги будто вросли в промерзшую землю, руки стали свинцовыми, тело неподвижным.
— Нарисовалась – не сотрешь, — первое, что произнесла Галя, рассматривая лицо дочери. – А дети где?
— Дома, — осипшим от волнения голосом ответила Настя.
— Что, бабушка не удостоилась милости увидеть внуков? – и от противного смешка у Насти закололо в груди. – Проходи, чего встала?
Но Настя не могла поднять ногу, чтобы ступить на крыльцо.
— Отец сегодня со смены. Спит. Больной весь стал, как старик трухлявый. Чего стоишь? Поднимайся. Или особое приглашение нужно? – Галя в это время копалась за лавкой, вытаскивая старое тряпье. – Или дорожку красную раскрутить? Ну уж простите, чего нет – того нет.
Настя слышала, как ехидничает мама, и ей это крайне не понравилось. Неужели не соскучилась по дочке. Не обняла, не поздоровалась…
— Мама, — Насте удалось оторвать ногу от наледи и поставить на первую ступеньку, — мама…
— Что «мама»? – Галя резко развернулась, бросив тряпки на лавку. – Как хвост прижало, так и приползла? Что смотришь? Знаю я, как ты опозорилась в Яшкино.
— О чем ты? – растерялась гостья.
— Гуляла-гуляла, а потом смылась. Ха! Вот дочку воспитала, а? И как только глаза твои бесстыжие не полопались, — Галя вышла на крыльцо. Поправив на плечах пуховый платок, она сжала его концы и выпятила грудь. – То с одним, то с другим. А уехала с третьим!
— С чего ты взяла? – покраснела Настя.
— Что, стыдно стало? Вижу, как щеки побагровели. Мужик в тюрьме, а она с его братом… Тьфу! Беспутная! У Глашки мужика увела! Мать с отцом опозорила…
Галя так кричала, что у Насти закладывало уши. Не дав ей договорить, Настя повысила тон:
— Да откуда ты это взяла? Кто тебе такую ерунду сказал?
— Кто сказал – неважно. Меня другое удивляет, как ты могла так опуститься?
— Мама, ты все не так поняла… Я…
— А что тут понимать? Гулящая ты, шаболда, прости Господи. Иди отсюда, и не позорь мой дом. Манька и та ведет себя подобающим образом. Семья, детки, дом — полная чаша. А ты мать выгнала, приползла через, черт его знает, сколько времени. А зачем? Небось, ребят решила ко мне спихнуть? Что, с новым мужиком сладко живется? Своих народите, а эти, как котята слепые, не нужны стали?
— Какая ты… — Настя искала слова помягче, чтобы не обидеть мать.
— Я! Я честь блюла, а ты по койкам скачешь, как блоха по грязной собаке!
— Ты блюла? – лицо Насти расплылось в улыбке.
Галя напряглась. В глазах дочери сверкнул дьявольский огонек.
— Галька! – послышалось из дома.
— Степан проснулся, — вслух подумала Галина.
— Не боись, — Настя развернулась, чтобы уйти, — ссорить я вас не стану.
— Ишь, какая цаца выискалась, ссорить она нас собралась! – не выдержала Галя, чем и привлекла мужа.
Тот выглянул в сени и увидел из-за плеча жены Настю.
— Настя! Приехала! – поспешил поздороваться, но Галина не пустила его на улицу.
— Она уже уезжает, — грозно сказав, кивнула Насте, чтоб та уходила.
— Настя, проходи в дом, — пригласил отец, но женщина отказалась.
— Я спешу, извини, пап, но мне пора. – сделав два шага, Настя услышала:
— Кого ты в дом зовешь? Она ж нашу семью с грязью смешала.
Потом отец с матерью начали препираться между собой, но Настя не хотела быть свидетелем их скандала. Лишь бы убраться побыстрее. Она заметила, что папа выглядит больным, исхудавшим… Жаль его, но вставать между матерью и отцом не хочется. Это их семья, пусть сами разбираются.
Вспомнив тот день, Настя повесила ведро на забор, разделяющий огород и скотный двор, повернулась к папе и тихо спросила:
— А ты чего приехал? Случилось что-то?
— Мать приболела, вот подумал, может ты захочешь повидаться с ней.
— Лежачая? – сдвинув брови, Настя испугалась за жизнь мамы.
— Да не так чтобы… Манька почти не приходит, а Галине нужна моральная поддержка.
— Пап, а почему она не приходит?
— Поругались они. Шибко.
— Из-за чего?
— Из-за дома. Манька хочет от свекров съехать, да в наш дом поселиться. Так Галя против, боится, что Маня ее в могилу раньше времени сведет. Они ж все эти годы не ладили.
— А я боюсь, что мама меня опять не примет. Обругает и выгонит.
— Не говорит она… — запнулся Степан и сунул руку в карман штанов, чтобы достать пачку сигарет.
Глава 150
— Как так? – удивилась Настя? – Чем она болеет, что язык отнялся?
Глаза отца забегали, и Настя это заметила. Закурив, Степан выпустил серый дым, покрутил головой и, уставившись на дочь, спросил:
— А мальчишки где? По деревне бегают?
— Гуляют, — ответила Настя.
— Большие выросли… — подчеркнул Степан. – Поглядеть бы.
— Придут – поглядишь, пойдем в дом. Ты голодный? – двинувшись в сторону хаты, Настя отряхнула руки, позабыв о своем вопросе.
— Есть немного, — Степан выбросил сигарету в траву.
— Ночевать останешься? – Настя задавала вопросы, не думая о них. Поднявшись на крыльцо, она вдруг остановилась и обернулась.
Отец стоял внизу и смотрел на нее таким жалким видом, что ей стало не по себе.
— Пап, почему ты так похудел?
— Болезнь замучила, — тихо ответил он.
— А что за болезнь?
— Не знаю. Раньше геморроем мучился, а теперь все внутренности отваливаются. – Степан поднялся.
— А в больницу, почему не обращаешься? – Настя зашагала ко второй двери.
— Да ну их. Лечат, сами не знают что. То это пей, то другое глотай. Намаялся в молодости, плюнул и забыл. Да и время сейчас такое, что денег на эти таблетки не напасешься.
Усадив отца за стол, Настя достала из холодильника сегодняшний плов. Поставила на плиту разогревать.
— Может, это… — почесав затылок, Степан продолжил, — ребят к нам отправишь? На лето? Мне помощь нужна. Забор поправить, сарай отремонтировать.
— А Андрей что ж? Не помогает тестю?
— Да разводятся они, — опустил голову отец..
— Да ты что?
— Угу. – не хотелось говорить, но придется. Степан выдохнул. – Манька набедокурила, теперь расхлебывает.
— ? – Настя ждала, когда отец выложит правду.
— Загуляла, в общем.
— Ого…
— М-да. Валька с ума сходит, Иван злой, как черт. Пошла девка по стопам своей мамаши, чтоб ее. А Дунька, как я узнал, спилась, к чертовой матери. Нашли ее где-то под забором. Мамка моя померла, похоронил ее рядом с отцом… Уф-ф, тяжко. Один я остался, Настенька. Вот такие у нас новости…
Слушая отца, Настя выключила конфорку под сковородой. Достала из шкафчика тарелку, положила плов, поставила его перед угрюмым мужиком, подала вилку.
— Не один. У тебя жена есть, Манька, я и внуки… — села напротив.
— Да, есть. Но чувствую себя одиноким. – ковырнув мясо в тарелке, Степан поднес его ко рту. – Жизнь прошла как-то… хм, непонятно. Женился – все кувырком пошло. Вернуть бы все назад, да уж поздно. – положил мясо в рот.
— Разве? А мама рассказывала, что вы счастливо жили.
— Наверное. Поначалу я твою мать не замечал, а потом притерся. Она ж…
В сенях поднялся шум. Дверь распахнулась, и в хату влетели два двенадцатилетних подростка.
— Тише, оголтелые, — Настя нахмурила брови. – Что опять не поделили?
Она заметила, что оба брата выглядят невеселыми. Сашка уперся спиной в стену, сложил руки на груди и косо взглянул на Витю.
— Скажи ему, если опять лезть будет, то я за себя не отвечаю.
— Ты первый начал, — буркнул Витя, стоя рядом.
— Хватит ругаться. Дня не проходит, чтобы вы не поссорились. – повысила голос мама.
— А пусть не лезет! – крикнул Саша, наморщив лоб.
— Витя, что случилось? – Настя знала, что лучше спросить у него, мальчик никогда не скрывал правду.
— Он, — кивнул Витя на брата, — с Белохвостовой целовался.
— Врешь! – размахнулся Саша и больно ударил брата по голове.
— Так! – Настя резко встала. – Я вам подерусь. Лучше с дедушкой поздоровайтесь.
Ребята только сейчас обратили внимание на незнакомого осунувшегося мужика, сидевшего за столом. Степан смотрел на мальчишек с улыбкой, дожевывая кусок мяса.
— Привет! – махнул раскрытой ладонью и встал. – Как жизнь? – протянул руку к Саше.
Тот ответил рукопожатием. Затем Степан подал руку Вите.
— А ты точно наш дед? – спросил он, всматриваясь в тусклые глаза дядьки.
— Точно, — Степан улыбнулся еще шире.
— Есть будете? – Настя полезла в навесной шкафчик за тарелками.
— Потом, — недовольно ответил Саша.
— Тогда, марш таскать воду в бочку. И в баню тоже, — строго приказала мама. – И только попробуйте подраться.
Опустив головы, мальчишки отправились выполнять задание. Степан, проводив их задумчивым взглядом, сел на табурет.
— Совсем взрослые стали.
— А в голове ветер, — вздохнула Настя.
— Давай их ко мне. У меня не забалуешь, — усмехнулся отец.
— Да я с радостью, но боюсь… не справишься ты с ними. Сашка такой шебутной, что спасу нету. А Витя – более спокойный. Да и матери тишина нужна.
— Настя, — Степан поднял вилку, — поехали, хоть на два денька. Пусть Галина порадуется. А то боюсь, недолго ей осталось…
Выпрямив спину, Настя округлила глаза. В них отец заметил блеск, который предвещал слезы.
— Поехали, — еще раз сказал Степа, спрятав улыбку.
— Завтра, — тихо ответила Настя. – Все вместе и приедем.
Степан не остался ночевать у дочери. Поужинав, он попрощался с ней и внуками. Проводив его до перекрестка, Настя вернулась в дом. Села на крыльце и горько заплакала. Как же так? Что могло произойти, чтобы мать слегла и перестала говорить? Сердце? Неужели инсульт. С отцом так и не поговорили на эту тему: то дети отвлекли, то папа поспешил уехать.
— Мама, — всхлипывала Настя, представив молодое лицо матери, — мамочка…
Пока она горевала о еще живой матери, из бани послышались вопли. Мальчишки опять что-то не поделили. Настя отправилась разнимать дерущихся сыновей. Не успела подойти, как Саша со всего размаху залепил Вите кулаком по уху. Тот упал на колени, схватился за голову и зарыдал.
— Да что ж ты делаешь? – подскочила Настя к Саше, на ходу стягивая косынку с головы. Ударив ею сына, она вцепилась в его ухо и потянула вверх. – Да когда же это кончится, а? Ты за что брата ударил?
— А пусть не лезет, — повторил Саша привычную фразу.
— За что ты его?
— За дело. Ай! Больно! Отпусти! – Саша чувствовал, как левое ухо начало гореть.
— Извинись, — наклонила сына Настя. – Кому говорю, извинись сейчас же!
— Не буду! Он дурак!
— Ах так? – развернув орущего мальчонку к себе спиной, Настя ударила его по заду ладонью. Несколько раз.
Тот взвыл еще громче, вырвался и рванул к калитке.
— Я тебя ненавижу! – убегая, кричал мальчик. – Я с дедом поеду! Не хочу с тобой жить!
Добежав до забора, вдруг развернулся.
— Пусть Витька сам уезжает! А у меня тут … — замялся. – Ай, — махнул рукой на мать и выбежал на дорогу.
— Стой! Кому сказала, стой! – лицо Насти покраснело от злости.
— Мам, пусть уезжает. – вытер мокрый нос Витя. – Мне Нюрка нравится, а он нам гулять не дает. А сегодня завалил ее на лугу и целоваться полез.
Не успел Саша догнать деда, как напоролся на Алексея, который шел из мастерской. Он был веселый, размахивал рукой, спеша к той, которую любит вот уже много лет.
— Куда направился? – крикнул Алексей Саше, видя, как тот быстро перебирает ногами, идя навстречу.
Саша подбежал к дядьке и залопотал, как младенец.
— Пап, ой, дядь Леш, тут дед приезжал, мамку жить к себе зовет.
— Какой дед? – опешил Алеша, сбавив шаг.
— Ну-у, батька ейный. Ты скажи ей, чтоб и Витьку с собой прихватила, а я с тобой останусь.
Алексей посинел от Сашкиных вестей. Уехать собралась? Как? И не спросив… Он всю жизнь ее обхаживает, пылинки сдувает, а она хочет бросить его и сбежать? Столько времени родня Насти носа не показывала и на тебе! Отец нарисовался!
— А ну, пошли, — взявшись за плечо парнишки, Алексей поволок его с собой.
— Куда? – испугался Саша.
— Расставлять все точки над «и».
Глава 151
Дядя Алеша так спешил, что у Саши перехватило дыхание. Наверное, сейчас орать будет, раз уж запсиховал после его слов. Увернувшись, Саша остановился.
— Да я пошутил! – выдавливая веселую улыбку, проговорил он.
Алексей обернулся, строго посмотрел на мальчика.
— Зачем? – его голос стал каким-то жестким.
Саша судорожно вздохнул:
— Не знаю. – пожал плечами. — А дед и вправду приезжал, меня с Витько́м звал в гости.
— Ух, Санька, — отлегло с души смурного дядьки. – Вечно ты со своими шуточками, — погрозил пальцем. – Айда домой. Я голодный, как черт. А что еще дед говорил?
Саша поравнялся с Алексеем. Оба зашагали в ногу в сторону дома.
— Да ничего. Вроде бы бабушка болеет. А больше я не слышал.
— Ладно, сейчас придем и все узнаем.
Подойдя к дому, Алексей окинул быстрым взглядом двор. Насти там не было. Увидев свет в сарае, мужик отправил мальчонку в дом, а сам двинулся в сарай, посмотреть.
— Настя! – открыл дверь и услышал характерный звук выливающейся воды.
Настя стояла за перегородкой, где жил поросенок. Опустив ведро, подняла голову.
— Что-то ты рано сегодня, — сказала она тихим голосом, выходя из стойла.
— Батька твой приезжал? – Алексей сразу перевел разговор на интересующую его тему.
— Да. Откуда ты знаешь? – Настя встала перед мужиком.
— Санек сказал.
— Ты его видел? Домой привел? Ох, этот псих меня доведет, — Настя хотела обойти Алешу, чтобы дать нагоняй сыну, но мужик ее не пропустил.
— Настя, — Алеша смотрел в ее глаза так, что у женщины перехватило дыхание, — ты же меня никогда не бросишь?
Она промолчала. Не зная, что ответить, отвернула взгляд и уставилась на жующую траву корову.
— Настя, — Алеша дышал через раз, боясь выдать что-нибудь этакое, обидное. Он всегда сдерживался, когда ощущал наплыв отрицательных эмоций, бурю негодования.
— Что? – женщина заметила, Алексей хочет что-то сказать, по-видимому, очень важное.
— Настя, — вспотев от волнения, он вконец растерялся, — не бросишь?
Его голос звучал откуда-то из груди, словно провалился. Алеша моментально взмок, в голове спутались мысли. Он столько раз пытался дотронуться до этой славной женщины, прикоснуться к ее густым волосам, вдохнуть ее запах, но он прекрасно знал, что его минутная слабость испортит добродушные отношения. Алеша стремился влюбить в себя Настю, но она каким-то чудесным образом не поддавалась. Разве можно столько лет прожить без любви? Неужели тело не тоскует по… Тут Алешины пальцы сжались в кулаки. Глядя в бездонные глаза любимой, Алексей затаил дыхание.
— Надо еще воды принести, — шепотом сказала Настя, ожидая, когда он пропустит ее.
Но мужик оцепенел, будто увидел что-то невероятное. Заметив, как по виску Насти стекает прозрачная капелька пота, Алеша разжал пальцы.
— Пусти, — услышал он нежные нотки в ее голосе. – Ну пусти же.
Неожиданно Алексей резко выдохнул и подхватил женщину на руки. Ведро грохнулось на пол, зазвенев от удара о доски. Алеша прижал Настю к стене и, вцепившись в ее бедра, жарко поцеловал. Настя ответила на поцелуй.
«Сдалась. Наконец-то сдалась» — промелькнуло в голове задыхающегося Алексея.
Саша вошел в хату и бросил на брата, который ужинал жареными яйцами, недовольный взор. Витя, краем глаза заметив его, замер. Саша скинул кеды, пихнул их в угол ногой и, громко топая, медленно прошел мимо Вити. Тот сидел, склонив голову и ожидая пинка в спину. Но этого не случилось. Саша скрылся в комнате, плюхнулся на кровать, открыл журнал и начал рассматривать картинки, на которых изображены различные спортивные авто.
— Мне бы такую! – ткнув пальцем в глянцевую страницу, громогласно выдал мальчик.
Витя подавился от внезапного крика.
— Воды попей, — бросил ему брат. – А то задохнешься, — буркнул себе под нос и продолжил любоваться яркими картинками.
Доев яичницу, Витя положил тарелку и вилку в раковину, потом приготовил себе чай. Саше надоело пялиться в журнал, и он тоже решил попить горячего чая. Швырнув журнал на кровать, мальчик прошел в кухню, поводил носом над столом, решая, с чем бы почаевничать, а затем толкнул брата в плечо.
— Опять все баранки сожрал?
— Я их не ел. – от грубого толчка Витя пролил кипяток на свои штаны. Но не стал дергаться. Чувствуя, как горячая вода проникает в штанину и расползается по коже, сжал зубы, чтобы не издать вопль, из-за которого можно получить по макушке. От того же брата.
— Пряники остались? – Саша открыл верхнюю полку, сунул руку и вытащил пакет с душистыми пряниками. – К деду жить поедешь? – задал вопрос, достав кружку.
— Да, — улыбнувшись, ответил Витя.
— Вот и оставайся там, — покосившись на Витю, Саша ухмыльнулся.
— С чего бы?
— А с того! – рявкнул брат, поставив пакет и кружку на стол. – Чтобы к Нюрке не лез.
— Вообще-то, ты ей не нравишься, — подлил маслица в огонь Витя. Случайно, сам не ожидал.
— Это она тебе сказала?
Витя замялся.
— Как ты мне надоел! Врунишка! – вцепившись в горло младшего брата, Саша засопел, как бык.
Вдруг открылась дверь. Саша тут же отпустил шею мальчика и отвернулся. У Вити на глазах навернулись слезы, лицо было красным, словно он только что бегал по улице.
— А вы что тут? – мама вошла первой. Ее глаза сияли, улыбка до ушей, волосы слегка растрепаны.
Из-за ее спины показалась голова дяди Алеши. Он тоже выглядел счастливым и слегка уставшим.
— Чай пьем! – Саша снял чайник с плиты и налил кипятка в свою кружку.
— Не ссорились? – мама сняла калоши, затем – рабочую жилетку, в которой она убирает в сарае.
Мальчишки промолчали.
— Не ссорились, спрашиваю? – поправив волосы у зеркала, она обернулась.
Витя сидел с опущенной головой, а Саша уже наливал заварку в кружку.
— Ясно. Значит, было тихо. Завтра поедем к дедушке с бабушкой, вы там остаетесь до конца лета.
— Витька остается, — проворчал Саша.
— Оба! – взглянув на Алексея, который не спешил разуваться, Настя стеснительно отвела глаза в сторону.
— Съездим, поможем, чем сможем. – Алеша открыл кран, и вода потекла прямо на тарелку. – А как только закончатся каникулы — мы вас заберем.
Переглянувшись, братья вновь насупились. Один думал о Нюрке Белохвостовой, второй жаждал оставить брата у бабки с дедом. Навсегда.
Глава 152
Размешав сахар чайной ложкой, Саша забрал кружку, пряники и ушел в комнату. Витя последовал его примеру. Алеша умылся, сел за стол, Настя начала накрывать ужин для него. Алеша не мог отвести улыбчивого взгляда с той, с которой только что «витал в облаках». Чувствуя на своем теле тяжелый взор мужика, Настя чуть не выронила тарелку, когда накладывала горячую еду.
— Ну что ты? – смущенная женщина то краснела, то бледнела и не могла взять себя в руки.
— Ничего, — прищурил левый глаз Алеша.
— Не смотри так, — Настя уже нарезала хлеб, отвернувшись от прожигающего взора ненасытного мужика.
— Настя, — шепнул Алеша и привстал.
Прислонив губы к ее горячему уху, он положил руку на ее талию.
— Давай сегодня на сеновале заночуем, а?
— Да ты что? – отпрыгнула удивленная Настя. – С ума сошел? Ребята заподозрят неладное.
— Они спать будут, не заметят.
— Как же, не заметят. Кто-то из них ночами из дома шастает. Сама слышала, как окно дребезжит. Часов так… где-то в два.
— И кто же?
— Откуда я знаю? Спрашивала, не признаются. Все, успокойся. Ешь и спать.
— С тобой? – Алеша уселся, взял вилку и вновь уставился на любимую.
— Ни в коем случае, — нахмурила бровки Настя. – Что сыновья подумают?
— Да кого нам стесняться? Ты ж меня любишь?
Алеша смотрел в ее глаза, в которых горел яркий огонек, и ждал положительного ответа. Но Настя промолчала. Она вынула из холодильника банку с молоком, налила в чистую кружку свежего молочка, убрала банку на место.
— Пойду спать ложиться, — глубоко вздохнув, придвинула кружку к Алеше и шагнула в сторону комнаты, но Алексей поймал ее за руку.
Нежно поцеловал ладонь, погладил ею свои волосы, затем вздохнул. Он так ждал, что Настя произнесет всего одну короткую фразу, от которой сердце забьется так сильно, что мужик ощутит прилив сил, но Настя, ничего не сказав, лишь одарила его ласковой улыбкой и ушла спать. Поужинав с огромным аппетитом, Алеша вымыл посуду и залез на печь. На дворе давно стемнело. Сверчки издают свою колыбельную трель, издали воет собака, где-то слышен короткий лай, а Алексей лежит на спине и думает о Насте. Вспоминая тот момент, когда они были в сарае, мужик часто вздыхал, пялился в древесный потолок и потирал пальцами край майки. Подумать только, сколько пришлось ждать, чтобы эта прелестная женщина отдалась ему. За все десять лет Алеша ни разу не взглянул на другую, не давал намека женской половине деревни на свидание, не глядел на веселых, пышных баб, не думал о похождении налево и даже ни разу не заводил откровенных разговоров с мужиками. На самом деле, все думали, что Алексей с первых дней, когда Настя с детьми поселилась у него, стал ей мужем. Ну кто поверит, что мужчина и женщина, живущие под одной крышей, не спят в одной постели? Поначалу были сплетни, а потом затихли. Никому нет интереса лезть в чужую жизнь. Жители Сосновки ждали, когда Настя и Алеша сыграют свадьбу. Но не дождались. Махнув рукой на странную семейку, каждый занялся своим делом.
Рано утром Настя встала, подоила корову, отправила в поле, накормила курочек и поросенка. Договорилась с соседкой, что та встретит рогатую кормилицу, подоит, присмотрит за домом до вечера. Взяв выходной, Настя вернулась и вошла в комнату, где спали сыновья. Пытаясь разбудить их, она отругала Сашу за непослушание, сварила рисовую кашу и попросила Алексея поспешить, потому что чем раньше отправятся в поездку, тем быстрее вернутся.
— Ты ж вроде как на пару дней собиралась, — Алексей слез с печи.
— Не получается, — и Настя объяснила, что кроме фермы, надо бы пойти помогать готовить сено на зиму.
— Без тебя не справятся?
— Справятся, лишние деньги не помешают. – намекнув на то, что для матери, скорее всего, придется покупать лекарства, Настя не стала завтракать. Попила чаю и начала собираться.
Ребята нехотя поковыряли в каше ложкой и переглянулись.
— Я дома останусь, — оповестил Саша и встал.
— Я тебе останусь, — рыкнула Настя. – Мне тут птичка нашептала, что ты сигаретами баловаться начал.
— Неправда, — Саша презрительно посмотрел на брата.
— Что ты на него смотришь? Или Витя об этом знает?
— Не-ет, — помотал головой мальчик. – Я не видел.
— Так вот, — продолжила мама, — один ты не останешься. Сказала, с нами поедешь, значит — поедешь. Быстро одеваться. Автобус скоро.
Через пятнадцать минут все вышли на улицу. Настя закрыла дверь отдала соседке ключ и повела родных к остановке. Проходя мимо колодца, Настя первая поздоровалась с бабушками, которые набирали воду.
— Неужто созрели? – хихикнула одна старушонка, оглядев невеселую четверку.
— В смысле? – остановилась Настя.
— Расписываться, поди, едете?
Сжав губы, Настя быстрым шагом потопала дальше. Потом все вместе сели в автобус, доехали до Васильков, там пересели на другой автобус и добрались до Лыткино. Идя по знакомой улице, Настя чувствовала, как подкашиваются ноги, трясутся колени, сжимается грудная клетка. Чем ближе дом, тем хуже ощущения. Ноги налились свинцом, спина одеревенела, в голове туман. Вот-вот она увидит родную хату, в котором прожила много лет, уехала и больше не вернулась.
— Настюш, что-то ты неважно выглядишь, — подметил Алеша, неся сумку.
— Все нормально, — слегка осипшим голосом ответила она.
Ребята шли позади. Они о чем-то переговаривались, иногда Саша махал кулаком на брата, а тот терпеливо помалкивал. Витя знал, пока мама и дядя Алеша рядом, Саша не посмеет ударить. Вот и дом показался из-за высоких кустов сирени. Сердце Насти будто остановилось. Боязно как-то… Как ее встретит мама? Что Настя ей скажет? У калитки было замечено какое-то движение. Поняв, что там стоит отец, Настя воспрянула духом. Вытянула спину, втянула душный воздух, пропитанный различным цветочным ароматом, и прибавила шагу.
— Настя! – увидев ее, Степан распахнул калитку настежь. – Я ждал! Я верил, что ты приедешь! Ой, сколько ж вас! – раскинув руки, Степа поспешил обнять всех разом.
Не успели родные поздороваться, как в доме распахнулось окно.
— Ну и зачем ты приперлась? Кто тебя звал?! – раздался на всю улицу грубый женский голос.